или накладные раны. Она взяла молоток и раскрошила себе руку и лицо, после чего написала мне сообщение с просьбой встретиться.
И к сожалению, это еще не самое страшное и не самое безумное, на что была способна эта женщина.
Еще одна ночь
Мы сняли уже три сцены для Светланы Богачёвой и ее медицинского видео. Анечка занималась поиском студий, арендой оборудования и помогала мне сниматься. Все съемки проходили с личным присутствием Светы. На одной из съемок я заметила, что она еле сдерживает слезы. Я не выдержала и спросила, что случилось. Света долго улыбалась и убеждала меня, что все хорошо, но вскоре расплакалась и сказала, что сегодня годовщина Юли.
– Кто такая Юля? – спросила Анечка, но я взмахом руки остановила ее вопрос. Я моргнула ей и мотнула головой, что означало: «Я позже тебе все расскажу».
Мы приняли решение прервать съемки. Дело шло уже к вечеру, я отпустила Аню, сказав, что прослежу, чтобы Света спокойно села на такси. Аня уехала, а мы со Светой остались ждать ее машину. На Свете не было лица, и она была белая как смерть.
– Ты нормально доедешь? – спросила я, увидев, как желтая машина тормозит напротив нас.
– Конечно, – Света многозначительно посмотрела на меня мертвыми глазами.
– Так, давай-ка я с тобой до дома доеду, чтоб ты ничего не учудила. А то кинешься в Неву, а я просила не засорять реки.
Света улыбнулась. Хороший знак. Значит, она еще может улыбаться.
В машине Света значительно расслабилась и уже не сдерживала слезы, а также не притворялась, что ей легко передвигаться.
Когда мы приехали, я проводила Свету до дома. Не так давно она сняла себе новую квартиру, больше предыдущей, с двумя комнатами – мол, ей морально очень тяжело долго оставаться на одном месте. Квартира находилась в новом красивом ЖК, в самом центре Петербурга, в десяти минутах ходьбы от небольшого парка, в котором располагался ТЮЗ – Театр юного зрителя.
Мы зашли в гостиную с большим телевизором и диваном. Здесь же были кухня и обеденный стол. В стене были две двери, ведущие в разные комнаты. Пахло в этой квартире так же, как в предыдущей: медицинским спиртом, хлоркой и каким-то омерзительным цветочным бальзамом для белья. Этот запах впоследствии будет твердо ассоциироваться у меня со Светланой Богачёвой. И, учуяв его случайно на улице, я буду покрываться холодным потом.
– Танюш, умоляю, останься со мной, я сегодня одна не выдержу, – попросила Света. – Мне нужно с кем-то поговорить.
– Конечно, без проблем.
Мне было некомфортно, но я не могла бросить Свету. Я даже не представляла, что это такое – пережить смерть ребенка и любимого мужа. Тем более из-за поврежденного пальца Света не могла толком работать реаниматологом, что ее вдобавок сильно расстраивало. Ведь работа была единственным ее утешением. Было бы крайне мерзко с моей стороны бросить человека одного в такой ситуации.
Мы попили чаю, поболтали, и Света снова рассказывала мне свои истории о Юле, когда та была еще жива. Я делала вид, что слышу их впервые, и умилялась. Когда