камни, это шлак, – сказала Матушка. Она дошла до плоской стены обледенелого камня, которая, с точки зрения Маграт, не отличалась от широкого ассортимента других скал, на которых можно сдохнуть, и остановилась, будто прислушиваясь.
Затем она отступила на шаг, резко стукнула по скале метлой и промолвила такие речи:
– Открывайте, мелкие засранцы!
Нянюшка Ягг пнула скалу. Звук получился гулкий.
– Тут снаружи люди помирают от холодрыги! – добавила она.
Какое-то время ничего не происходило. Затем фрагмент скалы сдвинулся на пару дюймов. Маграт увидела блеск недоверчивых глаз.
– Кто там?
– Гномы? – спросила Маграт.
Матушка Ветровоск наклонилась так, чтобы ее нос оказался на уровне этих глаз.
– Меня зовут, – сказала она, – Матушка Ветровоск.
Она снова выпрямилась, ее лицо просто лучилось самодовольством.
– И что с того? – произнес голос откуда-то из-под глаз. Лицо Матушки, казалось, стало каменным.
Нянюшка Ягг ткнула спутницу локтем.
– Мы уже миль на пятьдесят от дома отлетели, – сказала она. – В этих краях про тебя могли и не слыхать.
Матушка снова наклонилась. С ее шляпы посыпался скопившийся там снег.
– Тебя я не виню, – сказала она. – Но я знаю, что у вас тут есть король, так что, может, сходишь и доложишь ему, что явилась Матушка Ветровоск?
– Он очень занят, – ответил голос. – У нас тут проблемы.
– Тем более. Думаю, ему не нужны лишние, – сказала Матушка.
Ее невидимый собеседник, похоже, сам подумал об этом.
– Там же на двери написано, – проворчал он. – Незримыми рунами. Между прочим, дорогущее дело – правильно начертать незримые руны.
– Очень мне надо читать всякие двери, – сказала Матушка.
Собеседник колебался.
– Ветровоск, говорите?
– Да. Через «В». Как в слове «ведьма».
Дверь захлопнулась. Теперь в скале нельзя было различить ни трещинки.
Снег уже валил вовсю. Матушка Ветровоск поежилась, пытаясь согреться.
– Вот тебе и заграничный народ, – сказала она обледенелому миру в целом.
– Не думаю, что гномов можно считать заграничными, – сказала Нянюшка Ягг.
– А почему бы и нет, – сказала Матушка. – Если гном живет далеко, значит, он заграничный. В этом и смысл заграницы.
– Да? Забавно, никогда об этом не думала, – сказала Нянюшка.
Они глядели на дверь, и их дыхание сгущалось тремя облачками в темнеющем воздухе. Маграт пригляделась к каменной двери.
– Не вижу тут никаких незримых рун, – сказала она.
– Ясное дело, – сказала Нянюшка. – Они же незримые.
– Именно, – сказала Матушка Ветровоск. – Не говори глупостей.
Дверь снова распахнулась.
– Я поговорил с королем, – произнес голос.
– И что же он сказал? – с предвкушением спросила Матушка.
– Сказал: «О нет! Этого еще не хватало на мою голову!»
Матушка улыбнулась:
– Я так и знала, что он про меня наслышан, – сказала