солеходца у него была на удивление нежная кожа. Эти странники, блюдущие древние святилища, умывались только морской водой и одевались лишь в то, что находили на берегу.
– А восходительница? – спросила Думаи. – Вы узнали, зачем она явилась под самую зиму?
– Да. – Унора сняла с крючка закипевший чайник. – Ты понимаешь, я не могу открывать ее секретов, но она приняла некое решение и боится, что оно вызовет скандал при дворе. Ей нужно очистить мысли.
– Может, я могла бы утешить ее беседой? По-моему, мы почти одного возраста.
– Ты добра, но она ищет моего совета. – Унора налила кипятка в чашку. – Не заботься о ней, мой воздушный змей. Гора – вся твоя жизнь, и ты нужна ей целиком.
– Да, матушка.
Думаи бросила взгляд на солеходца. По хребту проскребло холодом. Он не только пришел в себя, но уперся взглядом ей в лицо и смотрел так, будто узрел водяного духа.
Унора тоже заметила и напряглась:
– Почтенный незнакомец. – Она, с чашкой в ладонях, встала между ним и дочерью. – Добро пожаловать. Ты в Верхнем храме Квирики, я его дева-служительница.
Неизвестный молчал.
– Горная болезнь… может помутить зрение. Ты меня видишь?
Думаи стало не по себе.
– Я хочу пить, – заговорил наконец.
Голос был низкий и грубый. Унора поднесла чашку к его губам.
– Голова у тебя будет пока совсем легкой, – предупредила она, пока солеходец пил, – и живот теснее обычного.
– Спасибо тебе. – Он утер рот. – Мне снилось, что боги призывают меня с этой горы, но, как видно, я слишком слаб, чтобы ответить на призыв.
– Не твоя слабость, а воля горы не допустила тебя выше.
– Ты добра.
Унора отошла убрать чашку, и больной перевел взгляд на Думаи.
– Кто это? – спросил он.
– Одна из певиц богов.
Думаи ждала, что Унора добавит подробностей, но та молча заваривала свежий имбирь.
– Прошу прощения, – обратился к Думаи незнакомец. – Твое лицо показалось мне знакомым.
Он протер глаза:
– Ты права, дева-служительница, это, должно быть, от горной болезни.
В коридоре скрипнули половицы.
– А вот и Канифа, – обрадовалась Унора. – Он принес тебе одежду.
Она снова обратилась к Думаи:
– Ты поможешь Тироту нарубить еще льда?
Думаи медленно встала, столкнулась в дверях с Канифой и пролетела мимо так, что он невольно оглянулся ей вслед.
– Что тебе снилось?
Думаи не открывала глаз. Она стояла коленями на циновке, распластав ладони по бедрам.
– Опять снилось, что лечу, – сказала она. – Над облаками. Я ждала, что опустится ночь.
– Что сядет солнце и взойдет луна?
– Нет. Там уже была ночь, хоть и безлунная. – Думаи попробовала объяснить по-другому: – Я ждала, когда звезды сойдут с небес. Откуда-то знала, что они должны сойти ко мне.
– Сошли?
– Нет. Никогда они не сходят.
Великая императрица кивнула.