как крупные злые осы пронзают пористую мембрану, образуя дыры, в которые мог пролезть кулак. Туман отяжелел. Я метнулся в один угол, присел, подпрыгнул. Свирепые сытые пули свистели очень близко.
«Он ошеломлён и меня не видит, значит, палит наугад», – билось в голове.
Даже моих скромных познаний в баллистике было достаточно, чтобы верить в удачу. Савва не атлет, а пулемёт без сошек. Стрелять с рук – это непременно веером и с уводом дула вверх. Значит, внизу наиболее безопасно.
Я кувыркнулся, развернулся, зацепился за что-то волосами, угодил рукой в кучу тряпья, прыгнул «рыбкой», присел, резко распрямился, примерился, вытащил саблю и сделал выпад, ради которого затеял весь спектакль.
Туман рассеялся…
Савва был не один. Рядом с ним стоял Роман. Пулемётное дуло уткнулось мне в живот, но это уже ничего не значило. По двум причинам. Сабля пронзила недотёпе – уголовнику грудь ровно в точке солнечного сплетения. А у его ног, свернувшись неопасной змеёй, валялась пустая лента.
– Точно в цель, – глухо проговорил я, высвобождая саблю.
К волосам прицепился какой-то мусор, но мне сейчас было все равно.
Внезапно за моей стеной раздался странный звук, похожий на тяжёлый вздох.
Я обернулся и изумлённо застыл. Каверна перестала существовать, вернув очертания прежней, покрашенной зелёной краской, стены. Я провёл по ней пальцем. Твердая и гладкая.
– На пули среагировала, – уронив кочергу, обречённо произнёс Роман.
«Точно», – подумал я.
Но бой в кинотеатре продолжался. С заднего крыльца раздался свирепый рык:
– Лампочка!
Хаген одолел загадку и вступил в бой.
– Скоро нам всем конец, – устало сказал Роману. – Ответь, чем заслужил твою ненависть?
Бывший лучший друг обернулся, но почему-то избегал смотреть в глаза, таращась на мои волосы.
– Ты неправильный, – пробормотал он, – сдох бы, всем стало легче. Так нет, выжил, да еще и вознёсся. С остроухими и гномом якшаешься. Народ будоражишь. Ненавижу.
«Весь в папашу. Хотя кое в чем он прав. Мне действительно сейчас помогают только пришельцы. Парадокс!» – мелькнуло в голове.
– Счастливый случай, ха-ха-ха! Ты самоуверенный ублюдок.
Я усмехнулся. Это завело его больше.
– Знаешь, какова остроухая в постели? Мне было так сладко видеть, как ты страдаешь.
Дверь резко распахнулась и на пороге появилась Марта. С медицинской сумкой через плечо и окровавленным скальпелем. Роман попятился.
– Ну-ка расскажи. Самой интересно.
Мне разом стало легко.
– Выйди, пожалуйста, – ласково попросил ее.
Она нехотя послушалась.
Вскоре я присоединился к ней. Вытерев свежую кровь с сабли, упал на колени и склонил повинно голову.
– Прости! Мембраны больше нет. Придётся отбиваться, пока хватит сил, а потом… Я дал задание Василию и твоим соплеменникам, чтобы собрали все пустые бочки, сделали плот и…
– Рано еще думать о поражении.
Она