Всякого, кто раздобудет ключ с двухзначной цифрой, я заставлю спасти кого-либо из эльфов и гоблинов. Сами же знаете мнение навозников! Значит, объявлю сход.
– Я знаю Савву – он выстрелит.
– Лента с патронами всего одна…
– Ты слишком быстро стал взрослым и не бережешь себя. Хватит уже везде быть первым и доказывать всем свою незаменимость, – печально молвил Андрей Иванович и нерешительно протянул ко мне руку.
– В двадцать три года я сам себе хозяин, – отстранившись, резко ответил ему.
– Каков твой план? – вздохнув, поинтересовался Андрей Иванович.
Я рассказал.
– Самоубийство.
– Плевать. Мне нужны самые проворные гоблины. Но начать действовать должны спустя минуту, как зазвонят колокола. Это важно.
– Илья, ты же сам знаешь, что они согласятся, но если случится сбой…
– Городу так и так крышка, – закончил я за него.
Никто не поинтересовался, какую безнадёгу я увидел сверху. Навозники – закостенелые слепцы; учитель – сочиняет гипотезы; пришельцы – слишком малочисленны, и лишены права голоса; Блэйк – глупо погиб. В сложившемся положении дел исключительно моя вина. Долгожительство нынче – большая роскошь.
«Если всё пройдёт, как задумано, – прикинул я, – с мертвецами договориться будет проще всего».
***
Хаген ковырялся в носу. Я натачивал саблю. Она единственная в городе. От прадедушки досталась. Тот вволю помахал ею в войне с Великим королевством Румынии в 1912 году, едва намочил при скоротечном бунте ляхов, хорошенько иззубрил через восемь лет во время русско-турецкой бойни и в 1923-м напоил кровушкой в затяжном противостоянии со скандинавами из группировки «Суоми рэдикал». На долю деда и отца сражений не выпало, и теперь мне предстояло снова погрузить саблю в живую плоть.
У соседа веселье шло своим чередом. Он исполнил мою просьбу: семь человек из кинотеатра шумно давились дармовой выпивкой и мясом.
Случайно бросив взгляд в зеркало, я отшатнулся.
– Расчеши это воронье гнездо, – попросил гнома, – собери в хвост и колокольчики сними. Мешать будут.
Шипя от боли и мысленно считая выдранные клоки, я принялся его наставлять:
– Сядешь у черного хода кинотеатра, и будешь возиться с загадкой. Как надумаешь ответ, ломай дверь и круши всех, кто попадется.
– Насмерть? – деловито поинтересовался Хаген.
– Угу.
Гном мыслит со мной одинаково: хранители периметра ему братья, навозников терпит, а банду презирает. Он в лепешку разобьется, жизнь отдаст, но выполнит приказ.
– Сделаю. Ну, давай загадку!
– Висит груша, нельзя скушать.
Разгадать – труд для гнома тяжёлый. Электричества у нас давно нет. Но в лазарете стоит генератор. Включали, когда требовались хирургические операции. Он обязательно вспомнит. Полчаса, максимум.
– Пойдём.
Город бурлил. К парому уже стекались первые, гружённые