головы, радуясь своей способности легко собраться. Смятение сменилось кипучей жаждой действий. Сейчас надо как можно быстрее вернуть события в первоначальное русло и убедиться, что план сработает.
Несомненно, Чжу была таким же пленником, как остальные. Ее и разгруженных верблюдов отконвоировали на какое-то людное поле подальше от резиденции. Поле было усеяно холмами, отбрасывавшими длинные тени по рыжей от заката равнине. Это же развалины, догадалась Чжу, приметив ржавую балку, торчавшую из спекшейся грязи. На каждом клочке ровной земли растянуты палатки, расселись воины, кто так, кто на корточках, сплевывая на землю. Лошадей столько, что небо над головой затянуто безумной веревочной путаницей.
Вокруг верблюдов само собой образовалось свободное пространство. Довольные, они устроились на земле, похожие на оживший горный хребет, и принялись жевать жвачку. Чжу привалилась к теплому боку ближайшего верблюда и задумалась над своим положением. Солнце село, палатки, кони и холмы сливались в одну общую тень. Стражники, охранявшие Чжу, сгрудились вокруг ближайшего лагерного костра. Они жарили лепешки и куски пахучего мяса на палочках. Темнота была ей на руку, но солдаты слишком близко, да и вообще в лагере многовато людей. Не ускользнуть незамеченной.
Что-то просвистело в воздухе и шлепнулось в грязь у ее ног.
– Эй, парень! Поешь вот.
Это оказалась лепешка с куском жирного мяса. Чжу подняла ее, оглядела и съела, нимало не смущаясь хриплого смеха стражников. Еда как еда. Хрящик хрустел на зубах. Она размышляла. Надо вернуться в резиденцию Шао, отыскать и вызволить Ма и остальных, потом найти шелк и всем вместе выбраться отсюда. Время поджимает. Шелк начнет тлеть в свой срок, а когда загорится, уже ничего не поделаешь. Под ложечкой привычно засосало. Она выплюнула хрящик и встала. Если никак нельзя ускользнуть незамеченной, придется ускользать у всех на виду. Что делать дальше, сообразим на бегу.
Когда стражники подняли глаза, Чжу сделала поясняющий жест: по нужде, мол. Те фыркнули и вернулись к трапезе. А она завернула за верблюдов. С другой стороны ее заслонял от любопытных глаз ближайший курган. На некотором отдалении торчал настоящий лес из шестов, к которым крепились концы лошадиных веревок над головой. Чжу согнулась в три погибели и скользнула к ближайшему столбу. Беглый осмотр показал, что перепутанные веревки протянуты через выемки у основания шеста и завязаны узлом. У Чжу не хватало пальцев, чтобы их развязать. Зато имелось кое-что другое.
Нынешнюю деревянную руку – на сей раз простую, не позолоченную – ей сделал Цзяо. Он утяжелил суставы крошечными, подвижными металлическими прутиками и протянул сквозь каждый палец тонкую проволоку, крепившуюся к ладони. Слегка поворачивая обрубок руки в разных направлениях, Чжу могла чуть-чуть шевелить пальцами. Конструкция была неудобная в носке и выглядела не слишком реалистично. Но и того хватало, чтобы отсутствие руки не будило в людях глубочайшее отвращение к тому, чего они больше всего боялись сами: покалечить драгоценное тело,