было невдомек, что оскорбительные выкрики и охотничий азарт в новинку только им самим. Баосян такое уже проходил. Именно он держал ситуацию под контролем, потому что знал исход заранее.
Первый из юнцов толкнул Баосяна в грудь. Так, легонько, точно хищник, играющий с добычей.
– Книжки! Зачем человеку столько книг? Собираетесь читать при лунном свете?
Остальные подхватили. Они толкали его, постепенно входя во вкус. Баосян споткнулся, сердце екнуло. Отдышавшись, он заметил Третьего Принца. На его юном лице, окаймленном бородкой, читалось упоение собственной властью. Охотник, который знает, что может отозвать собак, но не хочет. А с чего бы? Он ведь жаждет увидеть, как Баосяна накажут за чужие желания.
Юнцы смеялись и смелели. Тычки становись все резче, и на этот раз Баосян, потеряв равновесие, не удержался на ногах, вскрикнул и грохнулся на плиты площади. Книги рассыпались веером, последняя отлетела прямо к ногам Третьего Принца. Тот присел на корточки и посмотрел на книгу. Несмотря на остатки подростковой нескладности, двигался с безупречной уверенностью воина. На его лице вспыхнул интерес. Но Баосян знал: под взглядами сверстников этот интерес превратится в жестокость.
Третий Принц провел пальцем по иероглифам на обложке:
– Даже не стихи! Счета. Скукотища какая.
Баосян проглотил первый комментарий, пришедший на ум: поздравляю, ты умеешь читать! Вслух он сказал ровным тоном:
– Тут нечему удивляться. Я счетовод.
Третий Принц вспыхнул, и его дыхание участилось – хотя, без сомнения, себя он убеждал, что это всего лишь отвращение.
– И не только счетовод!
Баосян ощутил себя абсолютно беззащитным. Он понял, что Третий Принц вымарал из памяти собственные желания, и то, что произошло между ними, ему кажется исключительно следствием испорченности Баосяна, который навязал Принцу извращенные правила игры, выбил почву из-под ног. Источнику подобных чувств надо отомстить. Баосян читал Третьего Принца точно открытую книжку. Тому – как и всем прочим – хотелось стереть с лица земли ненавистное создание, которое не вписывается в представления о мире.
На большом пальце Третий Принц носил ониксовое кольцо лучника. Руки у него были большие, с длинными пальцами, в мозолях от меча и тетивы. Руки, созданные, чтобы причинять боль.
Но, к удивлению Баосяна, до боли дело не дошло. Проследив за взглядом Третьего Принца, Баосян увидел, что к ним приближается паланкин.
Императрица взирала на них сверху вниз. Маленький рот кривился от злорадного удовольствия.
– Третий Принц! Что же вы загородили дорогу? Посторонитесь, будьте так добры. Сегодня Великий Хан посетит меня, и я бы очень не хотела его разочаровать, наряжаясь в спешке. Ведь когда привык глодать старые кости, хочется поскорее отведать свежего мяса.
Лицо Третьего Принца побелело, хотя безмятежные, как у Будды, губы по-прежнему выражали только презрение. Он встал, держа в руке Баосянову книжку, поклонился и запрыгнул