проездом. Для нас это, конечно, совсем не сюрприз!
Зато они в восторге от плаката в столовой. Что ж, Мари была права. Подхалимство работает безотказно. Зеваки даже готовы выдать дополнительные продовольственные пайки. В следующем квартале.
А сколько моих бедняг дотянет до весны, неизвестно.
Нам еще и шкур для тепла бы побольше!
Вот весной и получите. Шкуры.
Это ж так очевидно! И партийные руки опять лезут в объятия и улюлюкают на яркий плакат.
Пользуюсь случаем и рассказываю про птиц.
И еще немного про поломки в цеху.
Самый глазастый и, видимо, главный бесцеремонно одергивает мой радушный монолог, уточняя о вновь прибывшем специалисте по ОГЗ.
А никакого специалиста нет и в помине. И где он – неизвестно. То ли его поезд сошел с рельсов, то ли товарищ уехал не туда. Мне лишь остается пожать плечами и привычно втянуть ноздрями склизкий туманный воздух.
А глазастый не унимается и старательно записывает в свою маленькую книжечку, пересчитывая убитых ворон и уморенных работников. И выносит вердикт. Специалисту быть! В ближайшие неделю-две. Прямо из Города нашей единственной надежды. И крепкой тревожной судьбы.
Что ж, хорошего человека будем ждать обязательно! Ведь люди Большого города обычно в полной мере осведомлены о делах реальных и неподдельных. Про нашу заразу и эпидемию. Про исследования и медицинские возможности. В цифрах, отчетах. А ведь это десятки, а может, и сотни спасенных жизней на нашей земле… Стоит признать, что ненавистный мною плакат и банальные алые фразы Мари сегодня очень даже помогли…
…И когда все партийно-глазастые давно переместились из наших мест, я продолжаю крутить ручку приемника в надежде и тут вытащить счастливый билет. Вдруг это распространится и на музыкальные находки тоже.
Ого, соседи подсунули мне под дверь зефир, желая искупить вину за мои участившиеся бессонные ночи от их партийных активностей. Две зефирки в рот, одну ворону за окном. Три в карман про запас.
На этом удача моего дня заканчивается, а музыка постепенно превращается в партийно-исследовательскую передачу все с той же тетенькой-диктором, так и не начавшись ни единой нотой.
И мое вечернее сидение на матраце в научно-зефирном настроении только увеличивает желание подпороть тайник подо мной.
Но чувство тревоги и самосохранения пока сильнее чувства осведомленности о минеральных залежах и рабочих экспериментах наших богатых мест.
Что ж, наука и терпение – это такой простой девиз моей сегодняшней жизни!..
День двадцать шестой. Простой и понятный
Цеха молчат, а люди отсыпаются за задернутыми шторами своих комнатушек. Никаких утренних зарядок и магических манипуляций Большого города. Просто тишина и немного пенного после обеда. Это нас так балуют несвершившимися дотациями.
Что ж, значит, всем не тревожиться сегодня! Это мой личный приказ для коллективного разума. И коллектив очень даже не против.
А мне опять так хочется вырваться наружу. Бараки слева. Бараки справа. Подсохшая лужа. Сарай. Канава. Поле. Вороны там заседают