заражены. Правда, в латентной стадии», – буркаю я не так эмоционально.
Но Георг не слышит и продолжает свою увлекательную лекцию про виды мазей и бинтов.
Интересуюсь, не знает ли он случайно про источники эпидемии. Георг только разводит своими крупными, слегка вспотевшими руками. И параллельно в моих глазах становится не специалистом, а просто медицинским любителем с огромным количеством бинтов и ваты. Не удивлюсь, если через неделю, пожив в нашей дыре, количество спирта из его кабинетных запасов начнет быстро убывать…
День тридцатый. Как зефирка, которую совсем не хочется
Такая розовая и приторно сладкая. А теперь еще целый пакет всех цветов радуги припрятан в моем сером шкафу. Это столичный Георг постарался задобрить меня так. Значит, не так уж и вреден наш уважаемый специалист по ОГЗ! Буду и ему выбивать по талонам тушенку.
Наши барачные птицы притихли по чердакам, нахохлились, разлохматили перья и ждут зимы. Они иногда кусаются по ночам, а днем все еще продолжают голосить осенними переливами.
А в полях живут чернильные вороны, что пренебрежительно орут на людей и питаются падалью. И в нашем подвале одна такая трупная находка имеется. К слову, Георг в растерянности и совершенно не знает, что теперь делать с загадочной заморозкой… Быть может, ее вернуть обратно в поля на радость стервятникам???
Или, может, тогда птицы съедят мой зефир??? Я возьму самый удобный нож из кухонного ассортимента, мелко-мелко нашинкую, положу на большое плоское блюдо в военном стиле и подам им на завтрак. И когда утром уже ударит мороз и появится первый иней на траве, птицы будут биться друг с другом за место возле зеркальной кормушки с переливающимся на зимнем солнце металлическим донышком…
А пока никакого инея и зефира этим проклятым птицам! Тут бы с трупами и ОГЗ разобраться. И Георг уж совсем не помощник…
День тридцать первый. Звонок
«Сколько вам надо краски? Записала. Угу. Да. 20 литров черной и атласные ленты. Вы уверены, что вам будет достаточно, чтобы покрасить все качели в округе?»
Качелей и правда выше крыши. Они такие разнокалиберные. И, кажется, во дворах с качелями никогда не прекращается дождь. Это продолжается со Дня Великого стояния по Новогодье. Поэтому ума не приложу, как я буду их все красить в такую сырость.
«Может, красную краску возьмете? Она парадная. Нашему основателю понравится. И его последователям тоже. Вот увидят они красные качели и будут понимать, что не зря победа досталась такой ценой».
«Нет. Черный цвет в самый раз. Как раз подчеркнет всю бессмысленность и характерную гниль полевого простора».
В наших дворах давно не осталось детей и их яркого смеха. Но ничего, зато взрослые смогут тоже посидеть. Поскрипеть. Мне не жалко. Я и там везде все покрашу. А лентами обмотаю тележку, в которой буду возить кисти и краску. Тоже со скрипом и самодельными деревянными колесами. И краски, я уверена, мне хватит сполна. И сил тоже. Только бы надо добыть дождевик и калоши…
День тридцать второй.