нечто, способное умертвить божественное сердце.
Баиюл ступал осторожно, прислушиваясь. Будь поблизости хоть одна живая душа, он услышал бы её сердцебиение ещё издалека, но вокруг стояла тишина, и даже зверьё куда-то попряталось, видимо, ощущая присутствие бога.
Всеотец крался. Под тяжёлой поступью хрустел снег. Шаг за шагом он приближался к Доротее. Опустив глаза вниз, бог внимательно слушал, пока не уловил едва различимый, но очень знакомый звук – стук сердца. Он тут же опустился на колени и, раскидав снег в стороны, чтобы добраться до мёрзлой земли, прислонил к ней ухо. Снизу и впрямь доносились характерные звуки. Размеренные и ритмичные.
Ещё мгновение, и Всеотец с размаху вонзил руку в жёсткую почву, проникнув в неё по самое плечо. С виду он казался каким-то безумцем – ползал по снегу и раздражённо кряхтел, шаря рукой в чреве устланной белым покрывалом земли. Увидь его сейчас Бьерн, точно засмеял бы! Разве подобает создателю заниматься подобной ерундой? Разве должен он, словно оголодавший пёс, рыть землю в поисках костей?
А кости там и вправду были.
Нащупав, наконец, мягкие волосы, он схватился за них покрепче и потащил. Из-под земли что-то лезло, будто какой-то сорняк.
Баиюл со всей силы тащил на себя спящее тело, стиснув зубы. А потом дёрнул, и на поверхности показалась голова, затем плечи. Оставив в покое волосы и ухватившись теперь за шею, Всеотцу всё-таки удалось достать её. Доротею.
Тяжело дыша, Баиюл сидел на коленях, глядя на всё ещё мирно спящее создание. Она лежала на спине, прямо на снегу, абсолютно нагая. Очевидно, за столько лет черви с жадностью съели одежду, не оставив и ниточки. Длинные чёрные волосы едва прикрывали её тело. На лице – пять глаз, и все закрыты. Чумазая, ледяная – она совсем не выглядела живой, но то было лишь с виду. В груди отчётливо билось сердце.
– Проснись, Доротея, – приказал бог.
И стоило его голосу разрушить тишину, создание открыло белёсые глаза. В тот же миг она вскочила и, не замечая ничего вокруг, помчалась куда-то в лес, стремительно скрывшись среди деревьев. Она ныряла в одну тень, сливаясь с ней, а потом появлялась из другой, в совершенно ином месте. Баиюлу только и оставалось смотреть ей вслед.
А потом он поднялся на ноги и направился обратно в Мацерию, зная, что Доротея вернётся чуть позже, как только утолит дикий голод и жажду.
Всеотец знал, что она появится как раз к ужину. Примерно в это время должны были вернуться Бьерн и Аелия. Так оно и случилось.
Теперь они сидели за столом, уставившись на грубо распахнутые двери трапезного зала. А на пороге стояло кошмарное чудовище.
Аелия не мог оторвать от неё взгляд, полный ужаса. Шокированный, он машинально схватился за нож, лежащий рядом с тарелкой, едва не свалившись со стула. Один лишь образ её внушал такой неподдельный страх, что хотелось вопить во всё горло и бежать прочь, лишь бы не видеть это создание больше никогда.
Доротея подёргивалась, и было в этом что-то напоминающее