и не чаял уже ничего: ни этого, ни в принципе не обращал же ни на что конкретное внимание, смотря в общем. И будто бы просто сначала увидел одну, а после вдруг прозрел и увидел другую. И все. Ничего же криминального пока не случилось. И все ведь еще пока под его же контролем. И сделав же вслед за ним конкретно же в этом разрезе ставку на погоду, что и прямо-таки же сейчас застилала и закрывала же в буквальном смысле моросью все и вся, притупив на миг, как видно, ее и его же зрение, вроде бы почти что и успокоилась, но и тут же ведь вспомнила, что уже и не столько спешила, достаточно же еще и подмерзнув, сколько уже и именно же почто что опоздала и окончательно же вымерзла. Вытягивая теперь рукава своей же темно-фиолетовой кофты из-под рукавов же куртки, стараясь уже и хоть так ведь, хоть на деле и никак согреться. Но и все равно же пыталась и хоть так сохранить хоть какое-то же, какое-никакое тепло. Как и прекращая же уже теперь переминаться и начиная уже мелко прыгать на месте. Прекрасно же еще и понимая, что, скорее всего, а даже и точно только еще больше путает таким образом свои же и без того уже спутавшиеся между собой нитяные фенечки: из переплетения же двух белых нитей, на одной из которых из стальных же кубиков с белыми буквами было собрано имя: Карина, а на другой: Полина, черно-серую с таким же керамическим письменным пером с гравировкой же сзади: Н и ту самую же все серо-черную шерстяную в сплетении же двух нитей вокруг же красной, и повязанную же на семь узелков, так и повисшие же не иначе чем и тяжким грузом, безмолвно и несвободно, на левом же предплечье у кисти. Но и намеренно же не одергивая сейчас их. Решив оставить это до удобного случая, а именно – прихода домой, где она сможет не только спокойно раздеться, но и снять их. Не порвав их, а размотав. Как и свои же украшения на шее: в виде двух керамических крыльев. Одного черного с затертой гравировкой сзади: А. На тонкой и длинной черной цепочке. И другого белого с гравировкой же сзади: С. На такой же тонкой, но уже и короткой белой цепочке. И черного керамической подвески – крестика. С ним же, но уже и поменьше, из черных же фианитов на нем. На тонких, короткой и длинной в сплетении, черных цепочках. С гравировками же сзади: Ж и А. Ведь достаточно длинное и высокое горло кофты просто уже и само не позволяло сделать этого. Как и ставшие такими же рукава. Вытянутые и стянутые уже выше кончиков пальцев и спрятанные же в карманах.
– Прости, я… знаешь… спешу. Да и оделась же, как видишь, не по погоде и… сезону… – кое-как проговорила да и так же распрощалась с ним девушка и почти что обошла парня, направившись уже и по своим дела. Но вдруг запнулась и остановилась же на обращении к ней по имени. Как и его последующих же к ней в обиде словах.
– Да… конечно… беги! – Хмыкнул Влад, как бы и невзначай сделав акцент на последнем слове и скосив же свои внимательные глаза на самую же выдающуюся сейчас и как никогда же часть хромоножки. Правда, со скукой и каким-то же все еще своим отстраненным пренебрежением. Но и отчего-то же еще больше и напускными,