могильным смрадом так сильно, что скрутило внутренности.
Внезапно лошадь встревоженно заржала и встала на дыбы, скинув меня в снег. Я только успела голову к груди прижать, так бы приложилась затылком.
Велемир коротко взглянув на меня выставил вперед руку на которой уже слабо подрагивало пламя.
– Вставай, княжна, после отдохнешь, – бросил насмешливо через плечо.
И тут лес сотрясся от дикого воя. Такого, что уши закладывало, а деревья к земле начали припадать. Из чащи на нас двигалось нечто, ломая с оглушающим треском ветки и деревья.
Ярослав перехватил лошадей и связал их поводья вокруг дерева.
Сверкая красными глазами, подняв в воздух снег на дорогу выскочило взлохмаченное существо, вязкая тёмная слюна капала из раскрытой пасти с острыми зубами.
Волколак издал вой и припал к земле, готовясь напасть.
Ярослав выставил меч перед собой, а Велемир отступив на шаг шептал слова заговора, я видела как шевелятся его губы, но самих слов не слышала. Зато чувствовала, как подрагивает воздух вокруг нас, наполняясь силой.
Встревоженные лошади, сбежали бы в чащу, если бы Ярослав не привязал их к дереву, теперь они испуганно храпели и вставали на дыбы.
Взмах когтистой лапы, быстрый, как молния, и звон металла, которым встретил удар Ярослав. Клинок задрожал в его руке, отдавая в кость вибрацию, Ярослав зажмурился, видно болезненное вышло действие. Шерсть волколака подпалилась в месте соприкосновения с серебром, распространяя едкий запах гари. Зверь издал раздражённый рык, звук которого был подобен лопающемуся от жара дереву, и его глаза налились злобой.
Велемир кинул в зверя ком снега. Зверь зашипел, словно опаленный, заметался в попытке очистить глаза от слепящего снега.
Но Ярослав не успел воспользоваться этим мгновением. Волколак, словно почуяв ловушку, резко обернулся. Взмах когтистой лапы и меч Ярослава летел в темноту, унесенный неумолимой силой зверя. В следующую секунду волколак уже стоял перед Велемиром, готовый разорвать его в клочья.
Всё вокруг будто замедлилось, едва я собрала силу в кулак. Моё сердце, не помнило ритма жизни, моё тело не трепетало от холода.
Решительно двинулась к волколаку. Мои шаги не издавали ни звука, они были легки и неуловимы, как дыхание зимы. Я зашла к зверю со спины. Он не учуял меня, потому что не было во мне живой крови, не стучало сердце, не вырывалось облачко пара изо рта. Быстро, чтобы зверь опомниться не успел, проникла сквозь шерсть, и нащупала невидимую связь с миром живых.
Она была тонкой, как паутина, и яркой, словно искра в печи. В ней пульсировала жизнь, дикая и неукротимая. Я закрыла глаза и сжала в кулаке три нити: прошлого, настоящего и будущего.
В момент касания мир замер. Мои пальцы сжались ещё сильнее. Нить волколака затрепетала и потускнела. Зверь заревел. Его тело затряслось в агонии, и он осел на снег, переставая быть зверем, превращаясь обезображенное тело отдаленно напоминающее человека. На лысой голове алым светом горел символ, но угас с последним движением волколака.
– Видел? – спросила я