Бутылка выглядела точь-в-точь такой же как в отеле.
– Не знаю почему он испугался, – выговаривая слова, произнесла она.
Ника налила две рюмки. Я подошёл к столу и выпил залпом одну, со второй закончила она.
– Так за чем ты возвращалась в отель?
Не отвечая, она зашла за барную стойку и зашла в служебное помещение. Через открытую дверь я видел, как она открывает шкафы и холодильник.
– Здесь есть еда. Ты голоден?
Я не думал о еде уже давно.
– Я бы подкрепился.
– Замечательно, – громче обычного ответила она.
Через секунду она поставила тарелку передо мной на стойку. Тарелку с мясом.
– Не думаю, что можно разогреть, но уверена, оно вкусное и холодным.
Мясо выглядело прожаренным. Тарелка наполнена им до предела, до углов. Я поднёс ко рту вилку, кусок показался безвкусным в начале. Как песок. Но потом из него начали сочиться соки, вкус оставался на языке, приятно обжигал. Мясо не было холодным. Я заносил вилку снова и снова, пока не осталось совсем немного.
– Невероятно вкусно, сложно остановиться. Ты не хочешь?
– Я сегодня уже ела до нашей встречи.
С пробудившимся аппетитом я доел последние куски. Если бы она поставила вторую тарелку, съел бы и добавку. Пришла мысль заглянуть в холодильник самому.
Я поднялся и начал обходить стойку. Ника смотрела мне в след.
Открыв дверцу, обнаружил пустые и тёмные полки.
– Эта порция была единственной?
Ника встала рядом со мной, наблюдая.
– Зато водки ещё много, и я знаю где есть ещё.
Этого было достаточно.
– Не думал, что я голоден, пока не попробовал, – сказал, усаживаясь за стойку и выпивая рюмку.
Несколько теней пробежало за окном. Они были такими же как тень, мелькнувшая при художнике. Я вновь не успел ничего разглядеть.
"Интересно, сколько сейчас уже времени. А ведь художник спрашивал меня о часах."
– Пойдём дальше? – задала вопрос Ника. Всё, что она говорила с нашей встречи, произносилось особенным спокойным тоном. Это было привычно для неё.
Бутылка снова опустела. Когда мы вышли, нас опалили лучи солнца.
8. Дом
Ещё не открывая глаза, я понял, что нахожусь в незнакомом месте. Ладонь ощущает твёрдую кровать. Доски впиваются в спину, ткань слишком тонкая. Живот сводит болью. Но не такой сильной, какой она должна быть.
Я провожу рукой по животу. Повязка. Кто-то обработал рану.
"Сколько я пролежал без сознания?"
Открываю глаза. Небольшая комната, спальня. Алый свет из окна. Старинная люстра свисает с потолка, не горит, на ней паутина. Обои облезли и свисают. Из мебели только кровать и письменный стол. Стол стоит криво, пол под ним усыпан салфетками и истлевшей бумагой.
Ладонь натыкается на твёрдый предмет рядом со мной. На кровати топор. Узнаю тот самый, что оставил в отеле. Кто бы его не положил здесь, чувствую благодарность. Провожу по нему пальцами.
Шорохи снизу и за стенами возникли резко. Прислушиваюсь. Чьи-то ноги шаркают по дереву. Человек