шутки у тебя дурацкие.
– Бывает. Простите. Вот вам предсказание: ужин будет ровно в четверть седьмого по тихоокеанскому времени. А есть мы будем спагетти с томатным соусом и брокколи. Вы сегодня какие гномики – какое у вас волшебство?
– Я водяной гномик, – говорит Джон.
– А я лесной, – говорит Бекс.
Сегодняшний день в календаре на кухонной стене помечен маленькой буквой «п». П – попросить.
Снова попросить.
Жена смотрит в эркерное окно, краска на раме вся облупилась, наверное, в ней содержится свинец (она постоянно забывает записать детей на анализ). Муж труси́т по дорожке к дому, ноги у него короткие, джинсы слишком узкие, он для них староват. Дидье до ужаса боится старомодных штанов с высокой талией, «папочкиных джинсов», поэтому одевается так, будто ему все еще девятнадцать. По бедру колотит сумка-портфель.
– Папа дома, – кричит жена.
Дети бросаются навстречу. Именно этот момент она раньше так любила воображать: муж возвращается с работы, дети его встречают, идеальный момент – ни прошлого, ни будущего, неважно, откуда он пришел, что случится после, только радость встречи, «папа, это ты».
– Фи-фо-фу, je sens le sang[8] двоих квебекско-американских детишек! – гномики карабкаются прямо на него. – Ладно, ладно, слезайте давайте, – но ему нравится, что Джон висит у него через плечо, а Бекс потрошит сумку в поисках купленных в автомате гостинцев.
Как ее отец, она любит соленое. Неужели дочка во всем пошла в него? А что у нее от жены?
Нос. Слава богу, отцовский нос ей не достался.
– Привет, meuf[9], – здоровается он и ставит Джона на пол.
– Как прошел день?
– Да обычная херня. Хотя нет, не совсем. Учительницу по музыке уволили.
«Хорошо».
– Херня! – вопит Бекс.
– Мы не говорим слово «херня», – одергивает ее жена.
«Слава богу, что больше ее не будет».
– Папа…
– Я хотел сказать «фигня», – говорит Дидье.
– Дети, уберите кубики с пола. Кто-нибудь наступит и споткнется. Прямо сейчас! Но мне казалось, учительницу по музыке все любили.
– Бюджет урезали.
– То есть вообще музыки не будет?
Он пожимает плечами.
– Совсем никаких уроков по музыке?
– Мне надо попи́сать.
Когда Дидье выходит из туалета, жена, оперевшись о лестничные перила, наблюдает, как Бекс командует Джоном и заставляет его собрать кубики.
– Надо бы уборщицу нанять, – говорит муж, уже третий раз за этот месяц. – Я тут подсчитал лобковые волосы на ободке унитаза.
Засохшие мыльные разводы на раковине.
Черная грязь на плинтусах.
Мягкие комки волос по всем углам.
Шоколадка с морской солью и миндалем в ящике.
– Мы не можем себе этого позволить, – говорит жена. – Тогда придется отказаться от миссис Костелло, а я свои восемь часов не отдам.
Она смотрит прямо в его серо-голубые глаза. Муж с ней одного роста, и жена часто жалеет, что Дидье такой коротышка. Это сожаление, интересно, навеяно социумом или эволюцией –