три копейки!
И так два дня подряд.
Не выдержал мужик, не три, а тридцать копеек кинул ему:
– И чтоб больше я не видел тебя!
Мальчик деньги подобрал, ушел, не сказав ни слова.
А на следующее утро опять стоит у подъезда:
– Дядь, отдай три копейки!
Шлепнул мужик его по заднице, сел в машину, к работе подъезжает, а мальчик его уже там встречает и робко просит:
– Отдай, дядя, три копейки!
Давал он ему и три копейки, и три рубля, ничего не помогает. Дело дошло до того, что лежит он в постели с женой, засыпает, а его за плечо холодная ручонка трогает. Открывает глаза, а перед ним стоит мальчик и шепчет:
– Отдай три копейки!
Смекнул он, наконец, что дело не в деньгах. Стал по бабкам-шептуньям бегать, а те говорят ему:
– Совесть смотри свою. Она хоть и наказание посылает, но и спасение дает.
И точно! Вспомнил он один давний случай, залез в свой школьный альбом, посмотрел фотографии и увидел на одной из них попрошайку! В третьем классе он вместе с дружками непутевыми отобрал у этого мальчика в школьном буфете три копейки! Полегчало на душе у мужика, а то и сон потерял, и аппетит.
Видит его опять, падает перед ним на колени, кается, прощения просит и три тысячи рублей дает! Взял мальчик деньги и исчез, ничего не сказав.
Вечером мужик поел как следует и заснул спокойно. Ночью просыпается – пить захотел, идет на кухню, а там мальчик стоит в темноте и жалобно шепчет:
– Отдай, дядя, три копейки!
Замучился мужик: все сбережения ему отдал, «волгу», мебель, какая в квартире была – всё продал. Стоит перед ним на морозе, сам в одной рубашке и старых брюках, и плачет:
– Нет у меня больше ничего, всё отдал, всё!
И тогда мальчик улыбнулся и сказал:
– Нет, дядя, не всё!
Подпрыгнул, разорвал его грудь и вытащил из сердца мужика те самые три копейки.
Хранитель
Жил в небольшом городке старик. Зимой и летом ходил в одном и том же пиджаке, нечесанный, в комнате его, кроме стола колченогого и раскладушки продавленной, ничего не было. Получал какие-то алименты с детей, но на работу ходил как и все – пять дней в неделю. Встанет, скушает булочку с маслом, выпьет стакан чая, идет в центр города, подходит к зданию, причем не к самому старому, и держит его за стену. Ровно в час дня шел на обед, кушал плотно, отдыхал до двух в скверике и снова держал этот дом до шести вечера. Потом уставший, но довольный возвращался домой.
– Тяжелая у меня работа, – любил с важностью приговаривать.
А когда над ним смеялись, то строго отвечал:
– Рухнет город, коль я держать не буду!
Иногда его лечили в местной психбольнице, но недолго – чудиком он был неопасным.
Но вот решила приехать в тот городок какая-то уж очень важная комиссия. Из самой Москвы, кажется. И старика, чтоб невзначай на глаза им не попался, посадили на пятнадцать суток.
– Но не больше