из тела иглах. Мэри почти не помогала, настолько была опустошена, зато Клэр принимала самое активное участие в манипуляциях Джона.
– Готово! – доктор закатал рукава своей испачканной кровью рубашки, – Теперь – главное. Он достал из ящика письменного стола небольшую, плотно закрытую бутыль с синеватой жидкостью, шприц и иголку.
– Что это? – с детским любопытством спросила Клэр.
– Главный ингредиент! – улыбнулся Полидори, – Я назвал его «Эликсир Луиджи». Одного электричества мало. Гальвани тщательно шифровал свои записи, но я понял, как воссоздать эту субстанцию, способную воскрешать не хуже Иисуса!
– Это сработает?
– Уверен, что сработает, моя милая мисс Клэрмонт. Во всяком случае, это вернуло к жизни не один десяток лягушек!
Мэри усмехнулась. Доктор ввел синюю жидкость в вену покойника.
– Отойдите назад! – приказал он девушкам, – Медлить нельзя, надо пускать ток!
Сестры послушно отошли к двери, Клэр обняла Мэри и отвернулась. Мэри пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не оттолкнуть ее, не заплакать, и не выскочить из кабинета. Джон Полидори чувствовал себя если не Богом, то его главным наместником на Земле. Он что-то бормотал, быстро раскручивая прилаженную к батарее ручку, его непослушные черные кудри топорщились, как грива демона, безумный облик ученого дополняли блестящие глаза и нервно трясущиеся длинные белые пальцы. По проволокам, от ящика к иглам, побежали искры. Доктор крутил ручку все яростнее, все быстрее. Батарея загудела, комната наполнилась неприятным запахом, искры слились в один сплошной электрический поток, подбрасывающий и бьющий тело несчастного Джорджа. Мэри зажмурилась. Что-то громко хлопнуло, из ящика повалил едкий дым, Полидори отскочил от батареи и распахнул окно. Свежий ветерок с Женевского озера нежно просил девушку открыть глаза. Утреннее солнце лениво заглядывало в темную комнату, подарив немного света и тепла измученным людям, которых отныне связывала одна страшная тайна. Джордж сидел на полу, с удивлением и ужасом рассматривая вонзенные в его тело иглы.
– Что это, Мэри? – тихо спросил воскресший поэт. Мэри долго вспоминала этот вопрос, как и этот взгляд. Она так и не поняла, что именно хотел узнать ее друг.
– Как вы себя чувствуете, дорогой мой? – Полидори опустился на колени перед Байроном, заглянул в глаза, проверил пульс.
– Не знаю, Джон. Страшно болит спина. Боже мой, друг, откуда во мне эти иглы? Что случилось?!
Было столько обиды и отчаяния в этом вопросе, что и железная Мэри не выдержала. Она не заплакала, только отвернулась и до крови прикусила губу. Клэр бросилась к поэту и обняла его.
– Мой милый, произошел несчастный случай. Ты упал в своем кабинете и напоролся на этот ужасный кинжал! Хорошо, что мне не спалось, я услышала шум и прибежала к тебе. Вдвоем с Мэри мы перенесли тебя в кабинет доктора, и Джон сделал все возможное, чтобы спасти тебе жизнь.
– Понадобилась небольшая операция, Джордж, все-таки клинок довольно сильно поранил тебя, – добавил