побыстрее. Казалось, среди бела дня, время вдруг остановилось. Никто не спешил на помощь. На часах было около полудня, когда она позвонила в первый раз. Неужели не понимали, что серьёзно? И что среди бела дня могут вот так нападать. Или просто не хотели ехать туда, в ту общагу. Адрес известный был. Знали, что место опасное.
Кошмар длился около часа. Вика с мамой держали ту хлипкую дверь, единственную свою защиту, упирались практически голыми руками, кричали и звали на помощь, как могли. Соседи были на взводе, все повыскакивали из своих комнат-квартир, стояли на площадке, боялись подойти. А этот маленького росточка, налысо бритый, нагловатый мужичок всё кидался на дверь, которая видела многое, но не такое.
А стихло неожиданно, как и началось. Сергей прекратил атаковать дверь, понимая, что бесполезно. И вдруг решил прогуляться, и вместе с той девушкой и её маленькой дочкой он вышел как ни в чем не бывало. Полицейские приехали, увидели его, но не остановили и не спросили документы, ничего не спросили. Сергей вышел из комнаты, прошёл мимо них, оскалился, типа поприветствовал всех, и ушёл. А что же офицеры? А ничего, проводили их с улыбочкой, вот и всё.
А для Вики с Тамарой Петровной начался допрос. Допрашивали долго, несколько человек, с пристрастием. И это было только начало. Потом какие-то люди приехали, но не их участковый, которого они знали, которого ждали тогда. Нет, другие заменили его. Теперь допрашивали уже они. Долго. Тяжело. Унизительно. Никакой поддержки, ни сочувствия они не получили. Максимум, что им пообещали, так это вызвать Сергея на профилактическую беседу. Вот и всё.
– А может он и не придёт. Его право, – резюмировала женщина-полицейский. – А вот у вас, гражданка Виктория Викторовна, – она заглянула в паспорт. – И у вас, Тамара Петровна, если не ошибаюсь, – дежурно улыбнулась она. – У вас регистрации то местной нет. Нехорошо это. Нарушаете. Так что с вас штраф.
– Штраф? – Вика с мамой переглянулись и побледнели. – С нас штраф?
– Да, регистрации то местной у вас нет. Как же вы так без регистрации то живёте? А? – строго посмотрела она. Они заплакала. Обе и сразу. Штраф означал, что они опять без денег. Надолго. Лето. Ученики отдыхают. А надо за всё платить.
– Ну, ладно, ладно, – недовольно протянула та. – На первый раз прощаем. Но это только на первый. Понятно? – они сквозь слёзы улыбнулись, с радостью проводив полицейских до двери.
Тем же вечером Сергей вернулся, правда уже без той женщины с ребёнком. Вернулся один и, как обычно, не в себе, то ли пьяный, то ли принимал что-то. Опять угрожал Вике с мамой расправой, опять обещал убить. Они понимали, что на полицию надеяться не стоит. Ситуация усугублялась с каждым днём. Сергей становился всё более агрессивным, то кидался на всё и вся, то пытался выброситься в окно. Всем было тяжело. Все видели. Терпели.
Вика тоже терпеливая была, но понимала, что надо что-то делать. Однажды вечером она встретила Сергея у двери в прихожей, ждала его там, когда придёт, дверь открыла. Он был пьяный. Очень. В одной руке держал недопитую бутылку водки, продолжая пить из горлышка,