в поисковике понятие прилагательного. Боковым зрением замечаю какое–то движение. Поворачиваюсь к окну и вижу, что Паркер на крыше.
– Какого черта? – говорю вслух.
Что он делает?
Раздается звонкий стук. Паркер орудует молотком, держа в зубах гвозди. Он заносит руку над головой и опускает инструмент. Его мышцы играют в слабых лучах дневного солнца. Голый торс блестит от пота. Он похож на чертову модель с обложки глянцевого журнала, где какой–нибудь красавчик–строитель или пожарный с улыбкой смотрит на тебя, перепачканный грязью, но до жути сексуальный.
Я моргаю каждый раз, когда молоток стучит. Это рефлекс. Однако продолжаю наблюдать за ним из окна спальни. Паркер что–то устанавливает, маленькую серую коробку, и закрепляет ее.
Я собираюсь вернуться к картине, когда он вдруг поворачивает голову, и его взгляд устремляется прямо на меня. Паркер расплывается в улыбке. Она не искренняя. Скорее выглядит так, будто что–то замышляет. И что ты задумал, Паркер? Машет снова, как тогда, когда мы стояли с Эшли на обочине. Собирает инструмент и спускается.
Наконец сажусь за мольберт. Рука тянется к тюбику с Берлинской лазурью. Откручиваю крышку, и запах новой краски ударяет в нос. Предвкушаю смешение с цветов. Беру мазок и выкладываю на палитре, добавляю белила, и кончиком провожу по получившемуся оттенку. Наношу на фрагмент полотна, в месте, где горят прожекторы, и погружаюсь в работу.
Глава 10. Адам.
В сумерках замечаю свет фар. Приподнимаюсь, отвлекаясь от просмотра роликов в интернете, и замечаю незнакомую машину напротив дома Софи. Любопытство берет верх, срываюсь с места и оказываюсь около окна, подглядывая, как подросток. Из «Тойоты Лэнд Крузер» выходит высокий крепкий мужчина. Короткие волосы, будто лысый, вздернутый нос, как у девчонки, джинсы и рубашка с короткими рукавами. Несет в руке букет лилий.
– Что за убожество? Кто так одевается? И она любит тюльпаны, идиот, – бормочу я. – Кто это такой, Софи?
Дверь открывается. Вижу только его. Он стоит боком. Протягивает цветы и скрывается внутри.
Какого хрена этот мужик делает в доме соседки? Ее жених? Поэтому она такая колючая, когда пытаюсь пошутить или подкатить к ней? Не замечаю, как кусаю заусенец на пальце, тяну кожу, и появляется кровь.
– Вот же черт! – Слизываю выступившую капельку.
Не свожу взгляда с окон Софи. Она закрыла шторы, поэтому ни черта не видать. Но надеюсь, они не занимаются чем–нибудь таким…
Дверь снова открывается. Выходит мужик. На лице играет довольная улыбка. Следом появляется Софи, запирает дверь, и они оба идут к машине. Он протягивает ей руку, помогая сесть. Касается ее, козел. Сжимаю кулак. Не то, чтобы я ревную. Это, конечно же, полный бред. Просто я первым приметил мисс Недотрогу.
Этот придурок увозит Софи куда–то.
Впервые жалею, что мой «Мерседес» не стоит у меня под окнами. Хотел бы посмотреть, куда это они отправились.
Стараюсь отвлечься от мыслей о Софи и ее свидании с мужиком. Какое мне дело, с кем эта истеричка тусуется? Никакого. Верчу в руках телефон, уставившись в одну точку. Я должен думать