деле, и не разжиться бутылочкой-другой не очень скверного пойла в его заведении тогда?
Как бы там ни было, а Джон, только свернув к мотелю, а значит, и бару тоже, поменял свое решение: он рассмотрел припаркованный у самого заведеньица знакомый «Чарджер». Яркий красный бок был заметен издалека, отражая оранжевое предзакатное солнце не хуже глянцевой водной поверхности. Не увидеть его за потрепанным «Ровером» и припарковавшимся с вопиющей небрежностью за ним фисташково-зеленым «Шеви» с замятым правым передним крылом было сложновато: красный монстр сейчас напоминал здоровенную щуку меж окуней. Хотя, впрочем, «Ровер» еще тянул на вялого сома, только из-за размера. А вот «Шеви», увы, не заслужил иного сравнения: хозяин, ко всему прочему, вряд ли слишком пекся о внешнем лоске своего автомобиля.
Выйдя из машины, Джон глянул на небо, прищурившись – горячий ветер натащил причудливых облаков, и они, черные, лиловые и очерченные рыже-алым, теперь громоздились над горизонтом, предвещая смену погоды. Может быть, даже уже в ночь сегодня – летняя изнуряющая жара обещала разродиться грозой. Симмонс еще разок глянул на «Чарджер», лениво проскользил взглядом и по зеленому «Шеви», так похожему на его собственный, потом посмотрел на дверь бара.
«Ну и интересно, сколько она там уже торчит?»
Из окон бара лилось тягучее блюзовое кантри, изредка разбавляемое чем-нибудь еще. Но, кажется, владелец предпочитал, по большей части, Джонни Кэша и Марти Роббинса, не размениваясь на прочие мелочи. В самом же баре сегодня было до странного свободно – может, потому, что была всего лишь середина рабочей недели, может, оттого, что людям делалось лень тащиться по жаре куда-то, но желающих посидеть с кружкой внутри сегодня отыскалось совсем немного – компания немолодых, сельского вида джентльменов за дальним, одним из самых удобных, столиков; студенческого возраста парочка, быстро расправившаяся со своей порцией светлого пива и тарелкой жареной картошки и после упорхнувшая прочь – видимо, ещё одни будущие гости фестиваля; два пропыленных, усталых коммивояжера, приткнувшихся у окна; ну и компания из трёх мордастых парней в клетчатых рубашках: на первый взгляд они могли бы показаться братьями, но, скорее всего, были просто приятелями, не более того.
Эванджелин устроилась у дальней стены – второе по удобству место во всем баре, если не считать занятого сельскими джентльменами столика побольше. Тот, за которым устроилась Эва, был рассчитан на трех гостей, но она по-свойски бросила на один из стульев куртку, на второй, чуть подумав, умостила ноги – уставшие после дня беготни, они требовали отдыха. Когда Симмонс зайдет в бар, он непременно отметит – при прочих равных он и сам бы выбрал именно это место, даже для встречи: двое могли расположиться так, чтобы одновременно видеть и дверь, и окно чуть в стороне. И даже большую часть зала – спиной пришлось бы сидеть разве что к барной стойке. Неплохое место, если