её близкими. Ведь точно такие же «ожерелья» красовались на их шеях. Они сами одели их в день, когда согласились на все условия, выдвинутые им победителями, когда принцесса Альте́ри была обещана, как залог мира. Люди сказали, что это – ретранслятор, который позволит им чувствовать друг друга, знать, что они живы, даже находясь вдали. «Хотя ходит слух, – сказал тогда Императору Корадус, – будто они могут говорить даже с мёртвыми».
Однако люди не были до конца откровенны. Это и правда был ретранслятор. Но он работал ещё и как проклятье направленного действия, активирующееся на установленные ограничения. Если один из «проклятых» умрёт, умрут все. Если один из «проклятых» попытается снять «ошейник» в обход ключа-заклинания, умрут все. И ещё. Если повелитель людей будет недоволен своей «гостьей», умрут все.
Император не стал отсылать эльвскую принцессу в столицу, как ожидали многие. Первое время он везде таскал эльву за собой. Не из любви, не из необходимости, а просто так, чтобы пленница каждый день помнила о своём положении. Девушка по его воле должна была делать всё, что потребует от неё «хозяин»: петь, танцевать, делить с ним трапезу, разминать его тело после сражений, развлекать беседой или просто быть рядом. И она была, днём и ночью. Правда, так продолжалось лишь первое время, пока однажды Император вдруг не обзавёлся прекрасной наложницей. Но, – мужчина даже не сразу поверил в это! – гордая эльва первой потянулась в его объятья. И если раньше мучительно-горькими ночами мужчина не мог думать ни о ком, кроме покойной жены, то постепенно время начало стирать воспоминания о его Ли, укрывая их туманом прошлого. С тех пор вместо того, чтобы от боли и одиночества рвать зубами подушку в полуночной тьме, ловя в отблесках ночи очертания потерянного счастья, вскакивая в надежде поймать пригрезившуюся тёплую ладонь на своей груди, правитель империи людей коротал ночи под сдавленные всхлипы и сдерживаемые стоны той, которую презирал и желал одновременно и которая – он был тогда почти уверен – при первой же возможности вырвет ему сердце…
Теперь же так много всего изменилось в его жизни. Изменилась и эльва, стала мягче, терпимее. Однако, что заполняло сейчас её сердце, мужчина всё-таки не знал, как не знал причину, по которой она решила отдать себя человеку…
– Я так близко, – после тягучего молчания негромко сказал Император. – Ещё чуть-чуть, и всё закончится. Кровь будет оплачена, и я вернусь домой. – Мужчина посмотрел в янтарные глаза принцессы. – Я не был там больше пяти лет, – произнёс он и неожиданно сам поразился тому, как много времени потратил на бегство от прошлого, на залечивание ран, для которых готовил целебный бальзам на крови своих врагов. И тихо добавил: – Я едва помню, какой он, мой город, мой дом… Эта война длилась так долго… И сегодня она закончится…
Девушка села, подтянув колени к подбородку. Длинные ресницы дрогнули и на мгновенье прикрыли медовое золото глаз. Мужчина догадывался, что ей больно, что для неё действительно