тропы ко̀ры4, которая петляла меж горных хребтов над монастырем. Мы любовались завораживающими видами, встречали рассвет и провожали день на закате. Смех и чистые неподдельные эмоции исцеляли раненую душу. Но со временем голоса становилась тише, а длительность трекинга и пройденная дистанция неумолимо сокращались.
Однажды солнечным весенним днем Лина созналась, что больше не в состоянии выходить на прогулки. Именно в тот момент я поняла, что это начало конца. Под виновато опущенными ресницами стелилась поволока тоски и стыда за внезапную немощь, словно бы она считала, что подвела меня. Боль разрывала сердце, но сделать что-либо было не в моей власти. Единственное, что я могла – просто быть рядом и подбадривать, помогая не утратить веру в лучшее.
Вскоре Лина легла в «госпиталь» при монастыре. Лекарствами здесь не пользовались, об аппаратах МРТ никто и не слышал. Ее окуривали дымом, читая специальные мантры, якобы исцеляющие, поили отварами трав – тех самых, что мы, увлеченные процессом, собирали вместе еще совсем недавно. Не помогало ничто. Даже арура – дерево, в дословном переводе, «крадущее болезни», которое местные врачеватели наделяли чудотворными свойствами, и «целебная ртуть», призванная усилить лекарственный эффект трав. Увидев, насколько бесполезна нетрадиционная медицина в действии, я всей душой возненавидела проклятые растения.
Так, постепенно мое восхищение монастырской жизнью Непала сменилось осуждением и гневом. Мир грез рухнул, выдав свою тайну – он был соткан из хрупкого стекла. Разлетевшиеся осколки обнажили действительность – шарлатанство, прикрытое пестрой ширмой морали. Все происходящее обрело в моих глазах подобие секты, адепты которой ортодоксально прославляли фикцию, в то время как жизнь отдельно взятого человека не имела ни малейшей ценности.
– Я не боюсь умирать, – сказала однажды Лина. Лицо ее было безмятежным, не выражало ни капли тревоги.
– Прошу тебя, не говори об этом!
Она улыбнулась и взяла меня за руку:
– Это не конец, а лишь начало нового пути. Как дыхание – без выдоха не будет вдоха.
– Лина! – перебила я. – Человек должен бороться за жизнь! Почему ты опускаешь руки? Не смей, слышишь?! – Я и изо всех сил старалась сохранить контроль над собой и не расплакаться.
– Нет смысла бороться, когда все уже предрешено, – произнесла она шепотом. – Я исполнила свое предназначение. И сейчас отчетливо ощутила это. Знаешь почему?
– Объясни мне…
– Твои слова, Катрин! Ты только что сказала, что человек должен бороться за жизнь! Неужели мне все-таки удалось переубедить тебя?! Выходит, ты не безнадежна. – Она попыталась улыбнуться, но уголки губ лишь слабо дрогнули.
– Это правда, ты изменила меня к лучшему. А ведь я так редко говорила слова благодарности, часто была груба… Прости меня!
– Я никогда не обижалась, даже не думай об этом.
– Так многое переменилось во мне с тех пор, как мы познакомились.