история.
Одна маленькая девочка спрашивает у другой маленькой девочки:
– А что у тебя за собака?
– Немецкая овчарка, – гордо отвечает подружка.
– Немецкая*, – задумывается первая. – В плен сдалась, что ли?
Так вот, кабан, по мнению генератора идей, хозяина Амонда, сам должен к охотнику явиться, доложить по форме, что так, мол, и так, в плен сдаться, и без всяких там «удобно, не удобно» – прямяком на стол (в виде блюда, а не в смысле поговорки «Посади свинью за стол…».
*Справка для непосвященных
НЕМЕЦКАЯ ОВЧАРКА
Выведена в Германии во второй половине 19 века. Впервые была представлена на выставке в Ганновере в 1882 году. Вскоре немецких овчарок начали широко использовать в полиции в качестве конвойно-сторожевых и розыскных собак. Во время первой и второй мировых войн овчарки служили в армии связными, минерами и санитарами. Немецкая овчарка известна своей сообразительностью, способностью к любым видам дрессировки, преданностью хозяину, выносливостью, однако без дела становится злобной и неуправляемой.
Та зимовка для новых хозяев Борок на новом месте была первой, так что невдомек было людям, что льда в здешних местах на Воронеже ждать иной раз годами приходится. Да что там! – щуку в феврале ловить на спиннинг можно. И клюет, еще как клюет. В феврале-то…
Так вот, льда в том году не дождались, а заснеженная свекольная куча, вырабатывая своим гниением приличное, по мышиным меркам, тепло, стала приманкой не только для отбивных, но и для всей прочей живности, волей судьбы поселившейся не в Графском Государственном заповеднике, а на противоположном берегу Воронежа, вокруг Борок. Для кого пир – горой, а для кого – кучей сахарносвекольной.
Мышей развелось столько, что им стало тесно в свекольной куче, и они заселили весь дом. Лисы до того обнаглели, что стали приходить «на мышатинку» даже днем, причем по нескольку штук сразу. Потом повадились волки. Серые преследовали одну цель: доказать людям, что лиса – это не только полшапки рыжего меха, но и пара килограммов удобоваримого мяса. Удобоваримого для волков.
Хозяин Амонда имел репутацию опытного и весьма образованного медика, не понаслышке знавшего некоторые научные работы выдающегося француза Паре и знаменитого немца Бильрота. Поэтому, когда к порогу Борок стала подкрадываться весна, он, проходя мимо кучи «недоделанного сахара», заметно ускорял шаг и затыкал нос, дабы не подцепить какой-нибудь страшной инфекции.
В ту зиму Амонд вообще забыл, что такое «скучать». Ежедневная охота его ничуть не утомляла, а наоборот веселила и отвлекала от рутинной домашней работы, добыча же неизменно радовала его своим разнообразием и обилием. Поэтому, когда вдруг из деревни приехали люди в ватных телогрейках, погрузили кучу с мышами обратно в машины и куда-то увезли, он был просто вне себя от гнева. И это был единственный