сейчас, что я огрызаюсь. А я лишь хочу понять, что там, под черным кителем. Авторитарный начальник, каким он кажется, или…»
– Что ж, – Крегар прочистил горло, – я все утро объяснял целесообразность этого решения Совету, а теперь, похоже, придется и вам. – Рина снова покраснела. – Видите ли, дело не в жесткости, а в том, эффективен ли выбранный инструмент. Если он поможет в решении проблемы группы людей, за которую я отвечаю, значит, это верный выбор. Сейчас я в ответе за безопасность жителей Брэйе. И этой безопасности угрожают маргиналы, которые воспользовались ситуацией с наркотиком, чтобы посеять хаос.
Рина облизала губы и решительно взглянула на Крегара.
– При чрезвычайном положении вы получите больше контроля, – сказала она. – И власти.
Крегар усмехнулся.
– Думаете, дело во власти? Должность Верховного военного комиссара временна, это первое. А еще она подразумевает куда более суровые меры ответственности за допущенные ошибки, это второе. Чтобы избежать этой ответственности, нужно стать узурпатором и установить диктатуру. Пожалуй, это решило бы обозначенную проблему, но ненадолго.
– Почему же ненадолго?
– Потому что диктатура не терпит перемен, а без изменений общество и страна не развиваются. У каждого следующего поколения свои потребности, и власть должна под них подстраиваться. Вот моему поколению важно было найти свое призвание, и чтобы оно тебя прокормило. А еще быть смирным и… скажем так, непроблемным гражданином. Вы же с трудом соглашаетесь на то, что дают. Впрочем, не настолько уж я вас старше. – Рине показалось, что Крегар на секунду смутился, но потом быстро взял себя в руки. – И, возможно, между нами не такая большая разница. Но это я отвлекся. А сказать я хотел вот что: диктатура не способна учитывать желания новых поколений, только свои. И мне это не кажется здравым.
Рина ошеломленно заморгала. Она не ожидала, что Крегар станет говорить с ней так откровенно, а еще больше – что его слова отзовутся в сердце. Но по опыту работы в Совете Рина знала: мир слов и мир действий не всегда пересекаются. Нельзя доверять всему, что тебе говорят, пусть и с такой ненаигранной прямотой.
– Дело не в поколении, – сказала Рина, сплетя пальцы в замок и посмотрев вперед, на кожаный подголовник сиденья, – а во мне. В том, что в нарушение… – она сглотнула, – в нарушение в-всех моих гражданских прав меня с-силой привели на допрос, не предоставив адвоката и даже не объяснив, в чем дело. П-просто потому, что вы и в-ваш следователь могли это сделать. Потому что у в-вас была такая власть. Возможно, я преувеличиваю, – чтобы не заикаться, Рина понизила голос до еле слышного шепота, – но если вы обошлись так со мной, какие гарантии, что так не поступят со всей страной?
Повисла тяжелая тишина, в которой Рина отчетливо ощущала, как громыхало ее сердце. Она вдруг поняла, что водитель и помощник Крегара стали свидетелями этого неуместного разговора, и у нее запылали не только щеки, но и уши. Рине было очень страшно так говорить с начальником полиции, но в глубине души она