он продолжал преследовать меня. Мой путь был устлан предложениями трудоустройства, и я расшвыривал их в стороны, как кегли. Они мне были ни к чему. Родственники жены, моя мать из Ла-Паса, обеспокоенные друзья горевали оттого, что я упускаю уникальные возможности, а я бежал от них прочь, как бычок, заподозривший, что его собираются кастрировать.
– Разве не обидно, что парики вышли из моды? – говорит Талия.
Ее лицо мрачнеет от досады, на него ложится гармония теней и света, которая держится доли секунды и переходит в напыщенную свинцовую решимость.
– Вот бы мне десять, двадцать, пятьдесят париков всех цветов и фасонов – одни дурацкие, другие сексуальные. Было бы потрясающе: сегодня я блондинка, завтра у меня кудряшки из просмоленных волос африканки.
Талия заводится от мысли о перевоплощении в другую женщину. В эротических снах она становится то яркой и жизнерадостной проституткой, то самой сексуальной на свете обезьяной Читой, возлюбленной Тарзана и всей обезьяньей братии – шимпанзе, орангутангов и горилл, в ряды которых время от времени протискиваются крошечные игрунки. В снах она хитрит – не понимает, является ли она главной героиней или наблюдательницей. Путаница, однако, не мешает ей наслаждаться оргиями.
– Ты мне нравишься такой, какая есть, с естественным цветом волос, – сделал я притворное заявление, чтобы ободрить ее.
Я выпил полчашки кофе. Помешиваю жидкость ложкой. На поверхность всплывают белые ниточки: одни длинненькие, другие скрученные, эти неподвижные, те корчатся в странных конвульсиях. Зову домработницу.
– Эмилия, взгляни на кофе, что там в чашке?
– Червячки, – отвечает она бодро с невинным видом.
– Червячки? Откуда они взялись в моей чашке, черт возьми?
– В моей их тоже полно, – подтверждает с ужасом Талия.
– Они явно не из кофе, наверное, попали с сахаром, – выдвинула предположение домработница.
Чтобы проверить свою гипотезу, она высыпает содержимое сахарницы на тарелку. Черный сахар походит на влажную садовую землю, удобренную и плодородную, в которой нашли приют сотни извивающихся, переплетенных в клубки дождевых червей.
– Боже мой! Я ведь проглотила две порции пудинга, – восклицает Талия.
– Не беспокойтесь, сеньора, это червячки из сахарного тростника, они чистые и сладкие, – утешает ее Эмилия.
– И богаты протеином, – добавляю я, пытаясь убедить ее в диетической пользе существ.
Талия, бледная, поднимается, унимая дрожь, и произносит:
– Быстро принесите мне литр оливкового масла – я должна срочно выблевать этот перегной.
Глава V
Школьная рутина снова одолевала. Чтобы справиться с ней, приходилось изобретать особые методы обучения. В понедельник в голову мне пришла идея рассказать об исторических событиях, не используя имен и названий. Я решил сократить имена людей, названия городов,