Не можешь в горах добыть честно – купи. А еще лучше, если кто от души подарит.
– Здорово! Спасибо большое! А там, на полке камни! Знаешь про них? – домовой показал рукой на шкаф, где они с Саломаньей рассматривали таинственный фиолетовый камень.
– Ну конечно знаю. Мне ли, сейду, про камни не знать! Маленький полосатый камень – это яшма. Яшма – величайший художник!
– Как это художник? – изумился Ярофей.
– А так! Разрежь его – и такие картины увидишь, что и не придумать.
– Разве камень можно разрезать? Это же не яблоко! – недоверчиво произнесла Саломанья.
– Взял ножик и накрошил камешков в салатик на ужин, – развеселился сам своей шутке домовой.
– Конечно, не яблоко, но камни правда разрезать можно и обработать. Достанешь камень в горах, его красоты не увидишь сразу, а когда обработаешь, где-то подрежешь, подчистишь – он всю свою красоту откроет, – спокойно ответил сейд, словно не услышал шутки Ярофея.
– А там еще фиолетовый камень есть. Что это? – девочка глазами показала на шкаф.
– О! Это аметист. Это серьезный камушек, с ним не шути! Маги и колдуны его всегда уважали, силу его использовали. Мы, сейды, это хорошо знаем.
– Но кто? Кто такие сейды? – Саломанья задала вопрос, выделяя голосом каждое слово.
Глава 6. Сейды и легенда о Сейдериуме
– Как тебе объяснить? – начал свой рассказ Чудоль. – Раньше мы жили открыто, рядом с людьми. Народ наш низенький, росточком мы всегда невеликие были, но сила наша не в росте. Люди думали, что мы – волшебники или колдуны. Глаза у всех нас были просто светлые, мы еще и не знали тогда, что цвет наших глаз может меняться. А люди нас прозвали «Белоглазая чудь». А мы и не обижались. Глаза и правда были почти без цвета, а «чудь» – потому что мы казались им чудными, таинственными, что ли. Мы во все времена горам поклонялись, им и служили. А люди в те времена своим богом солнце считали. И все у нас ладно было: и горы, и солнце. Но потом у людей что-то изменилось, и вести они стали себя по-другому и даже обижать нас стали. И принял наш народ решение укрыться от людей в горах так, чтобы они нас не видели. Я слышал, люди решили потом, что мы под землю ушли.
– А как это – под землю ушли? – удивился Ярофей.
– Ну под землю или не под землю, а пришлось нам в горах от людей прятаться. А в память о том, что люди нас «чудью» называли, сейды своим детям имена похожие давали. Вот, например, я – Чудоль, дедушка мой – Чудин, брат – Чазаль.
Саломанья подняла глаза на картины, которые накануне привлекли ее внимание.
– А эти картины… Там тоже слово «чудь» написано.
Теперь все трое смотрели на картины, а горы с полотен глядели на них, как если бы они были собеседниками, которые терпеливо ожидали, когда им дадут слово.
Ярофей подошел ближе и прочел:
– «Н. Рерих. „Чудь под землю ушла“». Что это – «Н. Рерих»? – домовой недоуменно посмотрел на Саломанью.
– Наверное, художник, – предположила девочка. – А чудь? Это про вас?
Чудоль задумчиво рассматривал картину.
– Да, люди хранят