И хотя войска никакого не видно, и оно воображается, от этого взгляд Вани не меняется и в этом его мужество. Завтра он в одиночку выйдет против всех сил зла и не будет ненависти, выйдет и спокойно заявит: вот он я!
И будет сломлен! И будет стенать терзаемая плоть! И будет вырван с корнем и брошен на землю! И будет презираем и растоптан, оплёван и оскорблён! Но и вся гвардия зла, хвалённая и беспощадная, не сможет сломить ванино: вот он Я.
* * *
Утром начальник штаба равнодушно принял из рук Вани две тетради.
– Тут вложен адрес. У меня просьба, чтобы ни случилось, передать по этому адресу.
– Ты чего умирать собрался? – Вяло спросил майор.
– Нет, наоборот – жить. Прошу вас выполнить просьбу.
Ваня замолчал, выжидающе глядя на НШ. Тот поднял воспалённые глаза.
– Ну чего ещё? Просишь, выполню. Ты меня знаешь.
– А вот это рапорт.
Майор бегло пробежал глазами по тетрадному листку, как делал обычно, отмечая правильность составления документа. «Документ, даже написанный от руки, в окопе – это документ». Потом его что-то очень смутило. Он даже побагровел от макушки лысеющей головы до воротника. Оттянул пальцами комуфляж и без того расстегнутый. Часто заморгал и так, моргая, уставился на Ваню:
– Ты это чего, старлей, спятил? Ты что вчера пил? Ты это чего?.. Совсем что ли!.. Пошёл вон, идиот! Свалился же на мою голову.
Майор выругался и начал рвать бумагу на мелкие кусочки.
– У меня ещё имеется. И рапорт будет подан командиру полка, командиру дивизии, да хоть Верховному Главнокомандующему. И текст рапорта не изменится.
Голос Вани звучал спокойно, будто он не расслышал оскорблений.
– Тебе что жить надоело? Устал?
– Жить хочу.
– Тогда богом прошу… пошёл вон!
Через час комполка собрал всех офицеров в штабной палатке и доложил боевой приказ.
– Всем всё ясно, товарищи офицеры?
На левом фланге над головами поднялась худая рука.
– Спрашивайте.
– Я отказываюсь выполнять приказ.
В штабной палатке сначала воцарилась мёртвая тишина. Все на мгновение застыли. Потом все разом зашевелились и обернулись на голос.
– Товарищ…, – толстые губы комполка стали похожи на двух слизней, не поделивших одно место, – товарищ старший лейтенант, повторите, что вы сейчас сказали.
– Я отказываюсь выполнять приказ, товарищ подполковник. Приказ, который заставляет меня убивать людей. Я отказываюсь убивать.
– Всё?
– Всё.
– А теперь пошёл молокосос и выполнил поставленную задачу. Ясно!
– Я отказываюсь убивать людей.
– Ты что же под трибунал захотел?
– Вам решать.
Подполковник выпученными глазами обвёл притихших офицеров и остановился на бунтаре. Его взгляд,