у тебя не было детей, так что ты вряд ли поймешь мои чувства по этому поводу. Видишь ли, у меня семья, и мне сложно смириться с тем, что мои потомки также всего лишь части этого конструктора. А по всему выходит, что это так. Адель, моя жена, напоминает мне какой-то поддерживающий механизм, без которого я бы давно упал. Помнишь Колосса и его глиняные ноги? Мне кажется, что это про меня. Пока она рядом, я стою. Что скажешь?
Следуя за первоначальной мыслью, Конрад увлекся и говорил все быстрее и увереннее. Со стороны могло показаться, что он читает текст со сцены какого-нибудь камерного театра.
– И что делать со всем этим? Понятия не имею. Ты сильный, сумел вовремя определиться и не стал дожидаться страха, который обязательно возник бы рано или поздно. Поймал момент, можно сказать. Знать бы, что там, за чертой – возможно, и я бы последовал твоему примеру. Здесь дилемма, с которой мне самому не разобраться. С одной стороны, мне хочется, чтобы все это скорее закончилось. Но, с другой, важно присутствие сознания как такового. Если там ничего нет, то я просто исчезну. Да, знаю, это вечный вопрос, на который ни у кого нет ответа, извини. Мои стенания, наверное, кажутся тебе смешными. Знаешь, я бы с удовольствием сейчас услышал твой голос, даже если бы он сказал мне о том, что я неправ во всем. Возможно, это даже было бы лучшим вариантом из всех возможных. Я никогда не любил ошибаться, но теперь мне это просто необходимо. Если бы появился некто, вызывающий доверие, кто убедил бы меня в том, что я идиот, наверное, не было бы на Земле человека счастливее меня. Но где его взять? Или как разглядеть? В последнее время я почти не выхожу из дома. Сказать, почему? Будешь смеяться, но я до смерти боюсь пройти мимо этого посланника господня и не обратить на него никакого внимания.
Конрад в отчаянии взъерошил волосы и на несколько секунд замолчал, словно предоставляя возможность кому-то невидимому внести косвенную ремарку в его выступление. Наконец, поставив стул напротив рисунка, он опустился на него и продолжил.
– Помнишь Джона? Как считаешь, он мог бы быть тем самым человеком, которого я так и не смог разглядеть? Ведь все пророки были в каком-то смысле немного не в себе. Многих из них считали ненормальными. Возможно, так и было. Однако дело здесь не в нормальности, какой мы привыкли ее воспринимать, а в том, что любого, кто понимает хоть на миллиметр больше остальных, мы с огромным удовольствием и во всеуслышание объявляем сумасшедшим.
– Возможно, в этом есть какой-то смысл.
Конрад не сразу смог определиться с тем, откуда донесся голос Анджея – то ли со стороны стены, то ли он зародился в его собственной голове, отразившись эхом от черепной коробки. Тем не менее, он обрадовался реакции своего иллюзорного собеседника и сразу заулыбался.
– Рад, что ты все же решил присоединиться ко мне.
– Это еще вопрос, кто к кому присоединился, – знакомые интонации заставили