ни через минуту, ни через день, ни через месяц. Я вообще больше никогда его не видела. К тому моменту, когда на моих клавишах образовался тонкий слой пыли, я успела наизусть выучить текст последнего сообщения, которое так и остался во мне.
Кажется, я, наконец, начал понимать то, что пытался сказать мне Джон. Помнишь? О войне нужно говорить, сидя в пабе с кружкой пива. И наоборот: держа в руках винтовку, лучше вспоминать о мирной жизни. И вот – я среди любящих людей, а ощущение такое, словно у меня вместо крови грязь, в которой мы тонули тогда, находясь под вражеским огнем. И дело не в моем желании, от него как раз ничего не зависит. Я долго думал и пришел к выводу, что наша жизнь – монета, которую подкидывает в воздух кто угодно, но только не мы. Выпадет тебе решка – и ты святой. Сыграет орел – и ты тиран. Правда, остается еще ребро, на которое меня угораздило приземлиться. В другой ситуации можно было бы сказать, что вот оно, свершилось – перед нами яркий пример того самого выбора, право на который нам даровал Господь. Но мы-то с тобой понимаем, что это не так. Ведь если покрыть одну половину человека медом, а на другую вылить кипящее масло, сложно ожидать, что он не ощутит никакой разницы. Мое прошлое – то самое масло, и она продолжает жечь меня, несмотря на обилие меда. Старательно обмазывая меня им, Адель делает только хуже. Я не могу винить ее в этом – она делает все, что может, но этого мало. Боюсь, что рано или поздно я сделаю ей больно. Если это произойдет, я никогда себя не прощу. Поэтому я принял решение – я выбираю другую сторону. Не знай я тебя, подумал бы, что ты станешь осуждать меня и обвинять в малодушии. Но я уверен, что этого никогда
Больше Конрад не успел ничего сказать. Хотя, может быть, так даже лучше. Кто знает, как далеко он зашел бы в своих рассуждениях. Но это лишь предположения, пустое. В реальности же я была вынуждена вспомнить о том, что значит быть никому не нужной. Стоять на одном и том же месте, вспоминая то немногое, что успело с тобой произойти, и размышлять о том, действительно ли ты ничего не могла сделать. Это многоступенчатый процесс. Сначала ты напряжена – ждешь, что еще немного, и все снова станет, как прежде. Затем ты раздражаешься: сколько можно? Я ведь не какая-нибудь устаревшая дешевка, а, как-никак, оригинальная модель! Это вам не шоколад в кальсонах искать. Таких как я еще поискать нужно! Убедив себя в собственной уникальности, ты немного успокаиваешься, потому что понимаешь: еще чуть-чуть – и о тебе обязательно вспомнят. Потом приходит беспокойство. Следом за этим наступает паника: неужели?! Дальше – апатия. Ты просто готова ждать столько, сколько потребуется. И я ждала. И ждала. И ждала.
Глава 2
Анита слишком быстро повзрослела – это заметили все без исключения. Только что она бегала по траве и ловила бабочек, и уже в следующий момент перед потрясенными родственниками вдруг предстала девушка. Чувствительная, ранимая – и совершенно никому не понятная. Родителей, правда, не сильно беспокоила ее любовь