Зато парнем стал второй, который собирался жениться, а в итоге я с ним… сблизилась. А он исчез на следующее утро, потому что забыл, а тот первый исчез, потому что нам помогли «вспомнить» то, чего на самом деле нет.
Таня слушала меня, хлопая глазами и открыв рот, куда так и не долетел кусок тушеной курицы.
– Тебе точно нужен парень… Кто-то нормальный.
Следом за Таней кантину обвела взглядом и я.
– Тогда проблема не в парне, Тань. Нормальной должна стать и я тоже.
– Придумала! – вернула мне Таня мобильник, захлопав в ладоши, – хочешь, я тебя познакомлю с племянником? Он студент, учится на пилота. Сейчас в турпоходе в Калининграде!
Пара креветок на всю порцию риса чуть не вывалилась через мои ноздри.
– Спасибо, но нет… Хватит с меня Калининграда…
Камиль перевернул лист печатной газеты (он не переваривал цифровые гаджеты, пользовался древней телефонной трубкой и покупал прессу и книги, для производства которых использовали чернила, а не пиксели).
Доиграется, и я шандарахну ему белой галькой Воеводина промеж бровей, чтобы перестал косить глазами мимо меня!
– У меня зубная паста на ухе? – спросила я.
Он отрицательно покачал головой и дернул плечом. По изобретенной мной шкале один рывок плеча в минуту означал, что Камиль спокоен. Хуже, если их было больше пяти, каждые секунд пять или шесть. Таким я видела его однажды… при нашей официальной встрече, когда Воеводин представил меня как нового стажера.
– У тебя проблемы, – произнес он.
– Прости, – колотила я колпачком ручки по распахнутому блокноту со скоростью крыльев-лопастей колибри, – ты не мог бы добавить знак препинания, а то я не уловила: это вопрос и ты типа волнуешься? Или ты произнес фразу с точкой, как угрозу, и волноваться нужно мне?
Камиль швырнул газету, прикрыв ею мои ногти, впившиеся в зеленое сукно, пережившее две мировые войны. Пока я бесцеремонно оставляла десять светлых полос на ткани, в кабинет вошел Семен Михайлович в сопровождении своих гостей.
Всего их было четверо. Двое в штатском и двое в военной форме. Я не очень хорошо умела определять чины по погонам, но знала, если приходят «в звездах», разговор получится сверхконфиденциальным. И чем крупнее звезды, чем больше их количество, тем более сложным обернется предстоящее дело.
Камиль нехотя поднялся из-за стола. Он убрал руки за спину и не пожал ничью ладонь, пока Воеводин представлял присутствующих.
– Присаживайтесь. Вон там и здесь. Поверьте, – дружелюбно махнул Воеводин, предложив расположиться за столом переговоров, – Камиль Агзамович работает в морге, и лучше вам соблюдать с ним дистанцию. В прямом смысле слова!
– И в переносном тоже, – тихо буркнул Камиль.
– Кира Игоревна Журавлева, – представил меня Воеводин, – мой стажер.
Люди в погонах кивнули, приняв меня за секретаршу. Удостоили отрешенного «Доброе утро» и не запомнили ничего: ни моего имени, ни лица, ни кто я такая. То, что меня не замечали, было плюсом, и по долгому взгляду Воеводина, пытающемуся