Рафаэлло Джованьоли

Спартак


Скачать книгу

воскликнул Требоний, который сидел спиной к двери и потому не сразу увидал вошедшего Катилину, и поспешно двинулся к нему навстречу. Почтительно поклонившись и поднеся по обычаю руку к губам в знак приветствия, он прибавил: – Здравствуй, здравствуй, славный Катилина… Какой доброй богине, нашей покровительнице, обязаны мы честью видеть тебя в этот час и в этом месте среди нас?

      – Я как раз искал тебя, Требоний, – сказал Катилина. – И немного, – прибавил он затем, обернувшись к Спартаку, – тебя.

      Услыхав имя Катилины, прославившегося по всему Риму своей жестокостью, буйствами, своей силой и мужеством, гладиаторы переглянулись, пораженные, даже испуганные. Некоторые побледнели. И сам Спартак, в мужественной груди которого сердце никогда не трепетало от страха, сам Спартак вздрогнул, услышав это страшное имя патриция. Нахмурив лоб, Спартак устремил взор в глаза Катилины.

      – Меня? – спросил он с изумлением.

      – Да, именно тебя, – ответил спокойно Катилина, усаживаясь на предложенную ему скамейку и сделав знак всем садиться. – Я не знал, что встречу тебя здесь, и даже не надеялся на это, но был почти уверен, что найду тебя, Требоний, и от тебя предполагал узнать, где можно отыскать этого мужественного, доблестного человека.

      Спартак, все более изумляясь, смотрел на Катилину испытующим взором.

      – Тебе была дарована свобода, и ты ее достоин. Но тебе не дали денег, на которые ты мог бы прожить, пока найдешь способ их зарабатывать. И так как своей храбростью ты подарил мне сегодня добрых десять тысяч сестерций, выигранных в пари против Гнея Корнелия Долабеллы, то я тебя и искал, чтобы отдать тебе часть этого выигрыша, принадлежащего по праву тебе; ведь если я рисковал деньгами, то ты в течение двух часов ставил на карту свою жизнь.

      Шепот одобрения и симпатии к этому аристократу, решившемуся войти в сношение с презренными гладиаторами, пробежал среди несчастных.

      Спартак чувствовал себя тронутым актом предупредительности, оказанной столь знатным лицом ему, уже давно отвыкшему от доброго к себе отношения, и ответил Катилине:

      – Очень тебе благодарен, славный Катилина, за твое благородное предложение, которого, однако, я не могу и не должен принять. Я буду обучать борьбе, гимнастике, фехтованию и в школе моего прежнего хозяина найду средства жить своим трудом.

      Катилина нагнулся к уху Спартака, отвлекши внимание Требония, сидевшего по другую сторону от него, тем, что протянул ему свой бокал, приказав смешать велитернское с водой, и торопливо, еле слышно, прошептал:

      – Ведь и я страдаю от ненависти олигархов, и я раб этого презренного и испорченного римского общества, и я – гладиатор среди патрициев, и я желаю свободы и… знаю всё…

      И так как Спартак, вздрогнув, откинул голову назад, испытывая Катилину взглядом, тот продолжал:

      – Я знаю всё и… я с вами… и буду с вами.

      И затем, немного приподнявшись, он сказал более громким голосом, так чтобы все его услышали:

      – Ради этого ты не откажешься от двух тысяч сестерций, заключенных в этом небольшом кошельке в таких красивых новых ауреях[34].

      И