может продлиться довольно долго), великого последнего суда. «И соберет пшеницу свою в житницу, а солому (тех, для кого главное было казаться пшеницей) сожжет огнем неугасимым». Где же Его житница? – думалось Иоанну. На Небесах? Вряд ли, по крайней мере, он представлял себе это не так, как мы, ибо, с одной стороны, Святой Дух, которым, как ожидал Иоанн, Грядущий наградит «просеянный» человеческий род, предполагает продолжение его истории, а с другой стороны, в Ветхом Завете нет и намека на то, что в будущем человечество окажется на Небесах. В обетовании не говорилось, что люди будут восхищены к Богу на Небеса, скорее (например, Лев 26, Ис 60) Он сойдет к нам или (Ис 65, 17) сотворит новое Небо и новую Землю[28]. Бог дал людям Землю — как место, где им следует жить, и победа Божья не может означать Его отказ от Собственных слов, поэтому Он не может бросить Землю на произвол судьбы, Он будет вместе со Своим народом, став тем самым «Последним», Победителем. Чисто земной ход событий, открываемый всегда пророкам победы Божьей, – это не только адаптация к воззрениям того времени, но и предостережение: нельзя отводить Богу Живому (каким Он Себя открыл) сиротливое место в царстве фантазии («духа», выражаясь современным языком) или некоего будущего, которое когда-нибудь внезапно наступит. В этих пророчествах – и призыв к нам видеть Священную историю Божью на Земле в ее неразрывной связи с великой победой. А посему Иоанн в тот великий переломный момент истории, когда из старого человечества должно возникнуть нечто новое, вовсе и не думал о том, что такое смерть для каждого отдельного человека. Ведь, по сути, он предвидел не только конец прежней, но и начало новой человеческой истории.
А быть может, Иоанн в своих надеждах представлял себе грядущего Судию не только призванным судить людей, но и проповедовать им, обращать их в истинную веру, спасать? Вряд ли в его тогдашнем понимании задача обращения, спасения от Суда возложена лишь на него одного. Именно ограниченность человеческого знания делает возможными естественное развитие и подлинный прогресс. И сейчас, в этот особенный момент, она заставляла Иоанна решительнее «пользоваться своим моментом» и поторапливать других, к которым он был послан.
Ожидая всемирного Судию в сыне Давидовом, Иоанн неожиданным образом упрощает для себя то многосложное пророчество. Он сокращает в своем представлении путь к его исполнению, минуя промежуточные этапы. Но в то же время все в целом становится чрезвычайно серьезным, о чем свидетельствуют его проповеди. Ужас и страх звучат в словах Иоанна, он смотрит на своих слушателей как на бесплодные деревья, при корнях которых уже приготовлена секира, чтобы предать их огню.
Но вышло иначе, Бог оказался добрей и милостивей, чем он себе представлял, хотя его мысли о том времени, которое грядет, оказались по сути верными.
Наконец, Слово Божье пришло к Иоанну, Слово чудесное и удивительное! То было не просто обращение к нему, которое надлежало донести до других, не просто пророчество, какие