в заброшенные торговые точки.
Именно на такой закуп отправились Андрей и Алина. Именно там они столкнулись с «Новыми» и мужчина сделал то, что сделал. И сейчас они направлялись на место дислокации своей группы. А конкретнее на берег Воронежского водохранилища, на огороженную территорию, включившую в себя несколько кварталов частных домов, расположенных между стадионом «Локомотив» и железнодорожным мостом.
Подъехав к высоким сетчатым воротам, Андрей остановился, дождавшись пока седой полноватый мужчина в камуфляжной куртке распутает цепь, удерживающую створки вместе и впустит приехавших внутрь двора. Увидев девушку, выходящую из «Нивы» и как-то неловко прикрывающуюся, чужой курткой, мужчина запричитал и бросился к ней.
– Все в порядке,– как бы предвосхищая вопрос седого, произнес Андрей,– Ей просто успокоится надо, водки ей налей пусть поспит.
Сказав это, мужчина сжал в руке цевье АКСу, так что хрустнули пальцы и направился к воде.
Глава 3 «Принцип разделения власти»
Закат неумолимо гас. Осенний, сентябрьский закат. Яркий, слепящий, но уже такой холодный. Он казалось пробивал стекла насквозь, и проходя через них расщеплялся на миллиарды маленьких, тоненьких лучиков, которые оранжевым светом покрывали лицо женщины. Она прикрыла глаза и пыталась поймать хоть немного тепла, от этих солнечных ниточек, протянувшихся к ее коже. Но тепла не было. Ни один из миллиарда лучиков, даже на секунду не согрел хоть самую малую ее клеточку. Женщина провела пальцами по бровям, от переносицы до самых висков, потрогала уголки глаз, на мгновение задержалась на мелких трещинках морщин, покрывавших их. Скользнула по щекам, к подбородку, немного оттягивая нижнюю губу и обнажая зубы. Со стороны было похоже, будто она умывается этим закатным светом. Глубоко вздохнув женщина открыла глаза. Вновь посмотрела на скрывающееся за горизонтом солнце и вдруг поймала себя на мысли, что окаймлённое парой перистых облаков, небесное светило стало напоминать полуприкрытый глаз великана. Огромного исполина, который после тяжелого дня отправлялся на покой, туда, в глубины безвоздушного пространства. И лукаво щурясь как бы говорил – «Ничего, ничего, завтра я вернусь и смету вашу планету, ваш ничтожный мирок, ко всем чертям».
– И ведь сметет,– произнесла женщина обращаясь к собственному едва различимому отражению в оконном стекле.
В тот самом стекле, отражалась, высокая, худая фигура, облаченная в брючный костюм сшитый из плотной камуфляжной ткани. Светлые волосы, так умело скрывающие проступающую седину, не очень длинные и не очень короткие, спадали вниз и концами локонов цеплялись за эполеты. Лицо с явно выступающими скулами и щеками кажущимися еще более впалыми на их фоне, не выражало, казалось никаких эмоции. Но разбросанные по нему заломы и паутинки морщин, явно свидетельствовали о том, что его обладательница знала и безудержный смех, и горькое рыдание. Острый подбородок, добавлял образу аристократичности.
Что