ее счастье. Потому что если бы ее глаза зацепились хоть за один изувеченный труп лежащий в коридоре, на лестнице или в холле. Если бы хоть на мгновение она бросила взгляд на кровяные пятна и разводы «украшавшие» сейчас пол и стены, она вероятнее всего сошла бы с ума.
Ее усадили в машину, севший рядом, протянул к ее носу ватку с чем резко пахнущим. Нашатырь – промелькнула как молния мысль в голове женщины.
– Куда вас? – мужской голос звучал равнодушно и не имел никакой окраски.
– Средне-Московская, «Атлант»,– ее собственный голос был сейчас под стать ему.
В руку сунули маленькую дамскую сумочку, принадлежавшую ей, и которую учитывая состояние, она даже не подумала забрать из кабинета.
Машина тронулась, она молчала, смотрела в окно. Улицы были необычно пусты. Лишь изредка попадались изрешеченные пулями полицейские машины с брошенными возле них телами, да люди в камуфляже, которые ходили с громкоговорителями по улицам и просили никого не выходить из дома, до окончания контртеррористической операции. Что все это значило, мозг женщина понять не мог.
Ее подвезли к самому дому, помогли выйти из машины, спросили нужна ли ей помощь подняться в квартиру. Она отказалась. Троица погрузилась в черный внедорожник и удалилась. Светлана дошла до лифта, нажала кнопку и пока в шахте раздавался мерный гул, она расплакалась, все пережитое сейчас выплескивалось наружу. Слезы не переставали литься, все время. Они текли, когда она поднималась на нужный этаж, когда ковырялась в сумке ища ключи, когда трясущейся рукой открывала дверь, заходила в квартиру защелкнув все замки, как была в одежде, шагнула в душевую кабину и открыла кран. Лишь здесь они прекратились, а скорее их просто скрыли капли прозрачной воды стекающие по лицу женщина.
Следующие несколько дней прошли в состоянии граничащим с умопомешательством. Она не различала дня и ночи. Спала и просыпалась независимо от времени суток. Абсолютно в несвойственной ей манере опустошила весь домашний бар и несколько раз мысль о суициде, тоненьким червячком заползала ей в голову и начинала подтачивать сознание. За окнами, на улице будто бы ничего не происходило. А непривычную для шумного обычно города тишину, изредка прерывали звуки автоматных очередей и одиночные выстрелы.
Как ни странно, к жизни ее вернуло событие, которое она никак не ожидала, но которое было тесно связано с ее бывшей профессиональной деятельностью.
В дверь робко постучали. Женщина вздрогнула и ее начал сковывать страх. Стук повторился, тихий и неуверенный, как будто стоящий за дверью боялся спугнуть кого-то. На ватных ногах Светлана подошла ко входу в квартиру и посмотрела в глазок, за дверью стояло двое мальчишек, лет двенадцати.
–Что вам? – неестественным для себя, осипшим от нервов, рыданий и алкоголя голосом спросила она.
– Извините, пожалуйста,– звонко раскатился эхом по пустому этажу ребячий голосок, – Вы только не ругайтесь и …
– И не стреляйте пожалуйста,– дополнил второй голос, как бы чувствуя замешательство