лист, другой я дотянулась до ладони Деборы и аккуратно ее сжала.
– Все будет хорошо, не переживай. Я сварю его… И, знаешь, – закусив губу, я помялась, – скажи, если подействует, ладно? Я себе тоже сделаю.
Странная эмоция, мелькнувшая на лице подруги, осталась мне непонятна. Я могла бы подумать, что она испугалась, если бы не ее последующая улыбка. Робко кивнув, она прошептала:
– Спасибо.
Когда девушка уже открывала мою дверь, чтобы выйти, я окликнула ее:
– Это ты камешки в окно кидала?
Сдвинув брови, Деб отрицательно мотнула головой.
– Нет, какие камешки?
– Да так, забудь… Доброй ночи.
Закрыв за подругой дверь на ключ, я присела на диван. Лист был испещрен буквами, зелье было пусть и не самым сложным, но варилось в два подхода. Внизу была приписка, подчеркнутая трижды, которая заставила меня улыбнуться: «Пусть сварит Дафна, у тебя не получится». Прищурившись, я оглядела узор букв. Это точно писал не отец Деборы.
На первом этапе мне требовалось проварить клюквенный сок с зернами граната, настойкой полыни и вытяжкой из крапивы. На втором этапе требовалось ввести сухие ингредиенты: перемолотые кости царь-рыбы, красную глину из Нейтрального Леса и перетертый рубин.
Все сухие составляющие были достаточно дорогими. Прикинув, сколько отец Деборы за них отдал, я удивленно присвистнула. Господин Вебер очень любил свою дочь и не жалел ничего для ее благополучия и счастья, исправно служа моей семье Лечащим уже много сотен лет. Зафиксировав в голове мысль о том, что в следующем письме нужно попросить отца выписать лекарю двойное жалованье, я достала свой маленький котелок, как раз подходящий по габаритам.
Разложив все, что мне могло бы пригодиться, я разогрела котел магией, не разводя огня. Хотелось спать, но я старательно следила за зельем, которое было так важно для моей подруги. Стрелки отмеряли минуты и складывали их в часы, еле слышно тикая. Добавляя последнюю составляющую, перетертый в пыль рубин, я зевнула и едва не просыпала все мимо. Когда стрелки оповестили меня о начале третьего ночи, зелье было готово и перелито в одну из свободных склянок. Черное стекло не пропускало свет, делая содержимое баночки загадочным.
Пожалев, что взялась за варку посреди ночи, а не в свободное время на выходном, я быстро забралась в постель и в ту же секунду провалилась в дымку сна.
Я видела огромный костер, сложенный за Скворечником, и украшения из рябины на деревьях. Все ученики были в свободной форме, девушки пестрели платьями, парни – многообразием блуз. Всех объединяли только венки на головах – сухие листья с золочеными краями были сплетены с красными ягодками. Запах золы, свежесрубленного дерева и кислых ягод витал в воздухе. Размеренные звуки флейты окутывали шелковыми лентами, ей вторила скрипка.
Скворцы танцевали и пели, передавая друг другу бокалы и рюмки с колючей водой и полыхай-настойкой. Веселые переругивания, шутки и смех слышались тут и там.
Раздавшиеся аплодисменты заставили меня развернуться