чудеса, – не унимался Джемс.
– Замков на горах много, а легенд про них еще больше! – отрезал доктор.
Говоря так, они подошли к портрету. Высокая, стройная, с чудным цветом лица и лучистыми черными глазами, она заслуживала звание красавицы. Черные волосы были высоко собраны под жемчужную сетку, и красивый большой гребень удерживал их на макушке. Его резной край, тоже с жемчугом, выглядел как корона над волнами волос. Белое шелковое, затканное серебром платье фасона Екатерины Медичи выказывало стройность фигуры, а большой воротник из настоящих кружев, с драгоценными камнями, подчеркивал изящество белой шеи. В руках ее были розы. Напротив висел портрет мужчины. Белокурый, прекрасно одетый, он, казалось, даже с портрета любовался своей соседкой и обожал ее.
– Какая прекрасная пара, – восхищался доктор, – но поспешим, нас ждут.
Все общество остановилось у запертых дверей. Массивные, чугунные двери были покрыты золоченым орнаментом тонкого и изящного рисунка, что казались легкими. Главным украшением были кресты на обеих половинках.
Это украшение прямо указывало, что двери ведут в капеллу. Попробовали их открыть и убедились, что они не просто замкнуты, а заделаны. Как щели, так и замочная скважина были залиты каким-то металлом. На ручке двери висел венок из цветов, но что за цветы составляли этот венок, сказать было нельзя, до того он истлел. От одного прикосновения венок разлетелся прахом.
IX
Компания отправилась дальше. На третьем этаже были помещения для прислуги. Из них на наружной веранде можно было спуститься прямо в сад, что и сделали. Восточная сторона сада представляла ту же картину запустения, что и западная. Прошли в самый конец.
Оказалось, что общий массив скалы здесь еще приподнимается и образует высокий красивый выступ, по гребню которого и проходит замковая стена.
Скала под стеной, видимо, была отделана рукой человека. Оставив красивую площадку у подножья, она отвесно опускалась в сад и сплошь была закрыта вьющимися растениями, точно завешана дорогой портьерой. Скоро между растениями рассмотрели две пары колонн: они были из темного порфира и поддерживали небольшой фриз. Когда отодвинули лишние ветки, то образовался как бы вход в маленький храм. К нему вели несколько совершенно расшатанных ступеней. Двери не оказалось, а была ниша и в ней недюжинной работы мраморная статуя. Доктор, поклонник искусства, рискуя свернуть себе шею, взобрался по шатким ступеням и принялся осматривать статую.
– Великолепный мрамор, итальянская работа, – сообщал он.
– Постойте, да тут что-то написано: «Покойся твое тело, а мятежный дух…» – читал доктор.
Вдруг он вскрикнул и полетел со ступеней. Желая лучше разобрать полустертую надпись, он оперся о статую, а та, точно только того и ждала, – рухнула с пьедестала и, падая, ударила Смита по голове, да так сильно, что и он упал, а статуя разбилась на куски. Только мраморная, чудной работы голова отлетела на мох и не очень пострадала. С крепким ругательством поднялся Смит и грубо толкнул ногой прекрасную