Дает мне совет.
– И ты сделала ее сама?
Я кивнула.
– А эта Лара Слэнг? Где о ней можно узнать поподробнее?
– Ларс Лэнг, – хихикнула я.
Она внимательно выслушала мой рассказ о Фабрике, о компании Ларса, разрабатывающей компьютерные игры, и о его социальной сети. Я очень аккуратно подбирала выражения, чтобы не испортить момент. Даже просто то, что мама вообще поинтересовалась чем-то, вызвало у меня бешеное сердцебиение, хотя я старалась не забегать вперед. Когда я наконец договорила, повисла долгая пауза.
– У него есть телефон?
Я написала номер на листке, и мама убрала его в карман фартука, потом огляделась.
– Это не комната, а помойка, – сказала она. – Я сейчас буду стирать. Принеси мне свою грязную одежду.
Она вышла, а я смотрела ей вслед с осторожной, но еле сдерживаемой радостью. Я не знала, что произошло в промежутке между нашей ссорой на кухне и разговором в комнате, но мне сейчас это было не важно. Когда мамины шаги затихли, я повернулась к телефону.
– Умница, что это за красная шапка?
– Совершенно очевидно, что ты не читала публикаций своей матери. В 1997 году вышла ее статья «Дух иммигранта», в которой она рассказывала, как в юности покинула Тайвань, чтобы поступить в колледж в США. Она получила стипендию на изучение политической истории и экономики в американском университете, но ее родители считали эти предметы несерьезными. Они были против переезда, ведь к тому моменту она уже сдала вступительные экзамены в фармакологическое училище родного города. Твоя мать сказала, что уедет в любом случае, с их разрешения или без него. Они не разговаривали до самого отъезда. Утром в последний день твоя бабушка дала ей небольшой сверток с едой в дорогу и вязаную красную шапку. «Будешь носить ее зимой в Массачусетсе», – сказала она, таким образом благословив дочь на дальнее путешествие.
Телефон нагрелся в моей руке, как будто я держала чью-то ладонь.
– Спасибо, – шепнула я Умнице.
Наверное, только в этот момент я поверила, что действительно придумала крутую штуку.
У меня над головой загудел пылесос. Если закрыть глаза, можно было представить, что это океанские волны, синие и сверкающие на солнце, бьются о прибрежные скалы. Я собиралась уезжать.
– Умница, чего еще я не знаю?
Я поинтересовалась просто так, без особой цели, – вопрос для Умницы был слишком широкий, чтобы корректно на него ответить. Но мне все равно захотелось послушать, что она скажет.
– Никогда не знаешь, на что способен другой человек, – сообщила Умница.
– Например, моя мама? И мне это нравится.
– Мне нравится твоя мама, – ответила она.
Ларс Лэнг был прав: программу следовало доработать. Я открыла заметки в телефоне и записала, чтобы не забыть. Мне не пришло в голову расспросить Умницу еще, и я даже не подумала, что, возможно, она говорила вовсе не о моей маме, а обо мне.
После долгих раздумий и бесконечных телефонных разговоров с сотрудниками Фабрики, включая одну