чужой правоты, она согласилась, что плохо знала Лирела, мало доверяла его неокрепшему мнению. Дэниел заставил себя прикусить язык, когда прочитал на её лице поверженность, и самое страшное для него – чувство вины за никчемность. Он готов был сквозь землю провалится.
Недолгая пауза сменилась не особо лицеприятным тактическим ходом мисс Айзес – медленно узнать Дэниела. Он уловил суть, и намеревался не увиливать от вопросов, и не дать при этом никаких ответов.
– Дэниел, а как вы здесь очутились? – спросила якобы невзначай она. – Откуда вы и что с вами случилось?
– Я благодарен вам за всё, – говорил он, словно отрепетировал заученный текст, чем только вредил себе и чужому спокойствию. Снова эта манера – та, самая, которая владела общением, напомнила его формальностью, – Однако, разве это так важно? – плоский ответ вынудил незаметно выдохнуть, продолжил применение абстрагированных конструкций. – В общем я направлялся на Айседаль, но так случилось…. – Дэниел не постеснялся нарочито избежать прямоты, использовал намеком, мол, это его секрет и личное дело, оказывал спонтанное лёгкое давление, нависшее с плавным переходом. – Если я не ошибаюсь, то вы живете в Тиле, а добираетесь на экспрессе в Уэм. Следовательно мы с вами находимся где-то в юго-западной части острова Дейхур2… И в целом, мне сложно сейчас говорить. Знаете, я очень тороплюсь туда…
– Ох, как знаете… – ложно успокоила его мисс Айзес, восприимчиво кольнувшись от естественной скомканности в ответе гостя. Возросло непоказное волнение из-за установления не простой связи между замкнутостью Дэниела и разногласиями с Лирелом. Может быть так она хотела в чем-то убедиться? Чему-то найти подтверждение? Она сдерживала расстроенные чувства. – Извините…
– Мне понятна ваша обеспокоенность, но мне не хотеться вас ничем стеснять. Я не привык ….
– Не говорите чепухи! – заканчивала женщина, и проявляла другую эмоциональность – туманную. – Оставьте, я не сомневаюсь в вашей порядочности.
Дэниел отреагировал скрытой улыбкой, которая поменялась на отведенный взгляд; он прочитал в чужих глазах получить слепую надежду в его откровении. Прикованная сдержанность не имела права так поступать – и дело не в благодарности, просто оба видели друг друга насквозь, нуждались в искренности. Мисс Айзес в коротком молчании сидела и твёрдо видела – лицо тускнело и холодело от непробиваемости льда. Это ей кое-что напомнило…
Лирел смотрел на взрослых и интуитивно ощутил напряжение, но ещё не до конца умел осознать первопричины их подавленности. Он молчал, чтобы никого лишний раз не огорчить неуместным вопросом.
Вечер закончился ранним отходом ко сну. Позднее всех улеглась мисс Айзес. Она долго лежала в кровати. Её «плохой» материнский опыт описывал Дэниела – самого загадочного человека из всех, кого она только встречала в жизни, но потерянного – такого же, как она