при малейшей уловке глаз они впивалась, проникали в самое сердце, а грудь так и щемило. Слова из мыслей просачивались на язык, в голове возникали картинки – пламя отступало вне пределов его тревожного, замещалось теплом, сопутствовавшее чистоте разума, раскрывало преддверие пережитых чувств.
Глава 2. Накануне
1
Невинность – первое, чем никогда не обладал маленький Дэниел Сноу с хрупким сиянием лица несбыточных надежд. Короткие ручки так и не познали тепла родительской любви в пору душевных садов детства, наполнявшиеся солнечными лучами летних грёз. Но… Временами обитала несменяемая затяжная осень. В обременительном ноябре мальчик черпать силы для жизни и любви. Года текли в меланхоличном цикле – зима саботировалась, томно ожидалась весна, а лето не наступало.
Дэниел был приёмным сыном Ригэма Джойса – крупного инвестора. Страх остаться бездетным на склоне сорока семи лет из-за наглых капризов заставили его завести милую живую игрушку, должный уход за которой обеспечивался отвратительным контролем ненужных нянек и гувернеров в золотой клетке – родовом особняке «Жинсель» в дальнем квартале для интеллигентов миниатюрного городка Мирэдейн.
Потайное любопытство и страсть проницательности обрекали выхолощенное и послушное создание на раннюю стадию неосознанность одиночества. Единственные, кто освобождал от кукольных дней – это юморная и оптимистичная повариха Клара, глуховатый и староватый сторож Пекке, загадочный на исследовательскую ощупь садовник Льёван.
С трёх лет, после первого и твердого слово «Я», «отсталого» и «молчаливого», по мнению отца, Дэниела начали пичкать сортами приторного умственного насилия – языками, музыкой, пением, танцами, книгами. Внутренние капризы и сопротивление спускали любые старания на нет. Познавательная среда открывала дверцу только в отсутствии Джойсов на долгосрочных деловых поездках. Тогда-то потенциал любознательности показывался на свет: простые песни прислуги, пустующая библиотека, забавные рассказы и непонятные сплетни на кухне, долгие прогулки на свежем воздухе в тени раскидистых деревьев, увлекательные фантастические истории на ночь. Такая непринужденность шла на пользу, и до поры до времени смягчала покорность перед невидимой строптивостью, сводившая концы с концами возле зловредного надзора няньки Гретбелль: маленькие оплошности, шалость тихого и покладистого нрава ребёнка воспринимались дурным признаком – она не ущемляла совесть, когда запирала целыми днями детские эмоции, слушавшие постоянные ссоры с её верными заступниками.
Злопамятность и искусство мщения за пренебрежительное отношение к чувствам проявило себе однажды: две прислужливые гарпии – Гретбелль и Сиция решили навсегда искоренить «несносность» Дэниела, как следует проучить – напугать, насильно затащив поздним вечером, под звуки беспощадного ливня, в гущу леса к заброшенной дому с приведениями.