с ним, и не добившись от него в сотый раз ни малейшей жалобы, проявил сочувствие, и по старой традиции запивал своё пятилетней горе под названием пенсия шестым стаканом дорогостоящего коньяка.
На кухне уже во всю клубился дым от безостановочной жарки мяса, рыбы; Дэниел почувствовал облегчение – вкусные запахи на запотевших деревянных столах смешивались воедино, становилось прекрасно дурно на языке: готовые закуски из ржаного хлеба, солонины, буженины и сыра; графины с Мирэдейским полусладким вином из прошлогоднего урожая; мясные рулеты и запечённые цыплята с овощами – слюни текли только от пирожков с квашеной капустой и мясом. Послышались вызубренные памятью недовольства…
Масштабным процессом прощальной кулинарной феерии руководила Клара, обожавшая угождать зазнавшимся гурманам (когда-то она была уважаемый шеф-поваром в Пражском гастрономе). На каждом званом вечере она походила не на медведицу, а на курицу-наседку: вечно мешкалась, материлась на собственную персону и порой подгоняла других, размахивая руками. Пышнотелая бабёнка с румяными пухлыми щеками, задором и деревенскими простодушными манерами, как никто была строгой хохотушкой, и когда её кто-нибудь смешил, то держите все семеро – артиллеристская пушка готовилась взрываться, а стены упоительно трястись. Профессионалка хорошо знала себя и никому не пыталась нравиться. Супругу мистера Джойса, она с самого начала невзлюбила, называла не пристойной женщиной, и издавна отдалась только искренней симпатией к Дэниелу – с тех самых пор как только малютка появился на пороге «Жинселя»: она единственная разрешала проводить всякие шалости, тайно хвалила «маленького хозяина», когда тот выдавал ещё при Льёване такого жару бывшей няньке и горничной Сиции, на который сама бы во век не решилась, позволь ей время стать вновь ребёнком. Клара сильно привязалась к юноше: часто знала в каких случаях могла его утешить, подбодрить – ведала причину страдающей души, но ничего иного не могла предложить взамен, кроме незатейливых рассказов о молодости в летней беседке – тешить надеждами синдром отложенной жизни до поры поступления в колледж. Как бы там ни было, она не сомневалась, что из Дэниела мог получиться один из достойнейших среди людей.
Больше всего Клара любила летом ездить за Мирэдейн по ягоды и грибы, сумев проявить интерес Дэниела ещё в семь лет, и как-только наступало яркое и тёплое лето, они тут же в ночь собирались, прихватив соседку Тиону в помощь, и отправлялись на летнем трамвае в Зелёные пруды к раннем утру, бродили по густому лесу и душистым полям, где трава всегда была покрыта росой, где дышалось свежей привольностью до прихода марева, когда жаркие лучи солнца брали в пот, весело ослепляя глаза, а в конце прогулки хвастливо радоваться корзинке с лесными сокровищами, ароматным цветочно-травяным букетом в руках.
В общем, Клара стала близким человеком для Дэниела – что-то