декорированные внешние стены, перестроили в бизнес-центр. Надо признаться, что старые архитекторы умели даже промышленные строения строить настолько красивыми и прочными, что их творения почти через 100 лет предприимчивые потомки могли переделывать в роскошные здания и отели.
Наиля вышла из лифта на третьем этаже. Поздоровалась с приветливой кофе-леди Томой, которая умело управляла в маленькой кухне. Прошла через стеклянные двери, за которыми располагался их многочисленный отдел. Проходя по узкому коридору, выстеленному ковролином, и здороваясь с коллегами, сидящих в своих уютных комнатах, она дошла до своего офиса. Её офис в это время дня был залит солнечным светом через высокое двухметровое арочное окно с низким широким подоконником. Их маленькая группа уже была в полном составе, сидя за своими рабочими столами с двумониторными компьютерами. Рабочий день начался. Погружение в ежедневную рутину Наиля озвучила привычной фразой:
– Ну, что… Побежали…
Через пару часов зазвонил внутренний телефон. Это почтальон Люба принесла на ресепшен почту. Люба, будучи на пенсии, работала курьером в «Гая» – одной из ведущих компаний, занимающейся распространением прессы из России. Все называли её «почтальон Люба». Она, по мере прибытия печатных изданий в Баку, а это почти каждый день, приносила журналы и газеты в офис компании, которая вначале располагалась на Баилово, а потом переехала в Ландмарк. Продукцию СМИ и своих многолетних подписчиков Люба знала прекрасно, и работу свою выполняла аккуратно и ответственно. С ней обсуждали издательские новинки, интересные статьи в журналах, брали советы о том, что почитать. Складывалось впечатление, что она успевала прочесть всё то, что приносила подписчикам. Иногда в разговоре она вспоминала, как всю жизнь проработала в Центральном Конструкторском Бюро Каспийского Морского Пароходства, рассказывала про племянников и соседский детей, которые скрашивали одиночество немолодой женщины.
Раз в месяц Люба собирала абонентскую плату с многочисленных подписчиков глянцевых журналов. В деньгах Люба была щепетильна – возвращала сдачу до копейки, и если вдруг ей не хватало мелочи, она никогда не поддавалась на уговоры «забыть в свою пользу эти 10 – 20 копеек». Она записывала свой «долг» на бланке подписчика и рассчитывалась с ним в следующую оплату. Образ Любы настолько вписался в ежедневную жизнь офиса, что с годами она многими воспринималась уже как внештатный работник. Как только она приходила на ресепшен с тяжёлой сумкой-тележкой на колёсиках, забитой журналами, заботливые секьюрити тут же ей приносили чай или кофе. Она неизменно сидела в кресле, клала на журнальный столик толстую кипу бланков подписчиков. Девушка с ресепшен протягивала ей телефон на длинном шнуре с внутренней связью. И Люба начинала обзванивать своих подписчиков, зная многие номера наизусть. Более того, если кто-то был в отпуске, наблюдательная