категориями, изучение логики является тренировкой для ума и служит пропедевтикой для субъекта, который обращается к философии; в обоих отношениях логика является фактическим основанием философии или составляет первую часть системы философии.
§10.
Последнее выражение указывает, насколько это можно сделать при его обсуждении, на отношение логики к другим философским дисциплинам. Она имеет отношение не только к формам истины, но и к самой истине, к категориям как «душам реальности»; в то же время, однако, это всего лишь души, и поэтому логика вводит нас в «теневое царство». Таким образом, логика – это не вся наука, а лишь ее фундамент.
В изложении есть два подводных камня, которых следует опасаться: первый – это то, что логика воспринимается лишь формально и превращается в безжизненную абстракцию. С другой стороны, логика содержит всю истину в своем зародыше. И тогда предмету становится настолько уютно в этом теневом царстве, что он больше не желает живительной крови более конкретных частей философии. Здесь говорится, что логика представляет собой лишь зародыш истины.
§11
Если логика – это наука (§2) о категориях или о мышлении, то то, что верно для науки в целом, верно и для нее. Поскольку из сформированного понятия изначально известно только то, что в нем заложено, оно подлежит осмыслению. К науке как системе известных вещей,14 а не просто совокупности, придется применить то, что относится к знанию вообще, – что она не должна довольствоваться признанием того, что нечто ведет себя тем или иным образом, но имеет дело с необходимостью этого положения15. Поэтому наше представление о необходимости должно быть проанализировано и из него должны быть сделаны выводы:
§12.
Поскольку, как показывает этот анализ, о необходимости можно говорить только там, где две вещи (например, основание и сущее) неразрывно связаны или тождественны16, и только это составляет необходимость, то для того, чтобы познать нечто в его необходимости, поскольку оно необходимо, мы должны сначала постичь его в его фиксированной определенности и единстве с самим собой. Созерцание, подчеркивающее этот момент, есть разумное созерцание;17 утверждаемое односторонне, оно порождает мнение, называемое догматизмом.18
§13.
Во-вторых, однако, необходимое содержит в себе некритические определения (эта двойственность §12.), поскольку оно содержит в себе лишь тем самым движение, которое мы называем необходимым. Поэтому умного созерцания недостаточно, необходимо указать на противоречие в предмете, а также на его невозмутимую определенность. В этом и состоит задача рефлексии19, которая односторонне утверждает диаметральную противоположность. Вместе с догматизмом существует скептицизм.20
§14.
Но, в-третьих, необходимое есть и то и другое, оно есть и содержит в себе противоречие. В этом оно есть нечто конкретное.