вчера почувствовавшего себя оскорбленным, дядя отправился к тому, чтобы выразить теплую ласку дворянина старых времен.
– Эх, мой милый мосье, кто бы сказал, что я устрою ссору в возрасте семидесяти трех лет с сыном или с внуком одного из лучших моих друзей? Я вице-адмирал, мосье. Вы могли бы сказать, что меня смущает участие в дуэли так же мало, как выкуривание сигары. В мое время два молодых человека не могли стать близкими людьми, если не увидели крови друг друга. Но, брюхо лани! Вчера, будучи моряком, я залил рома до краев, на меня нашло. Я привык, скорее, получить сто резких отказов от Лонгвиля, чем причинить малейшую боль его семье.
Какую бы холодность ни пытался показать маркиз графу Кергаруэту, он не мог долгое время таить искреннюю доброту своих манер, ему оставалось только пожать графу руку.
– Вы собирались отправиться верхом, – сказал граф, – не смущайтесь. Но, по крайней мере, если у вас нет никаких планов, приезжайте ко мне, и я устрою для вас обед в павильоне Плана. Мой племянник, граф де Фонтень, человек известный. Я собираюсь компенсировать мою резкость знакомством с пятью самыми красивыми женщинами Парижа. Ну, ну! Молодой человек, лоб ваш наморщился. Я люблю молодых людей, и я люблю видеть их счастливыми. Их счастье напоминает мне о прекрасных годах моей юности и о приключениях, присутствовавших в нашей жизни не меньше дуэлей. Мы были веселы тогда! Сегодня вы рассудительны и беспокоитесь обо всем, как если бы не было ни пятнадцатого, ни шестнадцатого веков.
– Но, мосье, разве мы не правы? Семнадцатый век дал нам только религиозную свободу Европы. Девятнадцатый век дал нам поли…
– Ах, не будем говорить о политике. Я ультра-гововотяп, как видите. Я не мешаю молодым людям быть революционерами, при условии, что они предоставят королю свободу рассеять собрания.
Спустя несколько шагов, когда граф и его молодой товарищ находились среди деревьев, моряк заметил достаточно тонкую березку, привязал свою лошадь, взял один из своих пистолетов и с пятнадцати шагов попал в середину дерева.
– Вы видите, мой милый, что я не боюсь дуэлей, – с комической серьезностью сказал граф, посмотрев на мосье Лонгвиля.
– Я не больше, – ответил последний, зарядил свой пистолет и выстрелил в ту же точку, которую сделала в дереве пуля графа, разместив выстрел рядом с целью.
– Вот что такое хорошо обученный молодой человек, – с энтузиазмом воскликнул моряк.
В течение прогулки, которую он сделал с тем, на кого смотрел уже как на племянника, граф нашел тысячу возможностей поговорить о разных пустяках, что показало совершенную осведомленность Лонгвиля, соответствие коду благородного человека.
– Имеете ли вы долговые обязательства? – спросил граф у своего нового друга после всех вопросов.
– Нет, мосье, – ответил тот.
– Как? Вы платите все, в полном объеме?
– Точно