Несмотря на все трудности, работу свою он любил и совершенно не желал с ней расставаться. Когда все бумаги буквально в несколько минут были подписаны, он вышел на улицу и втянул в себя свежий, уже морозный воздух. Вот так легко и удивительно просто закончилась его карьера продолжительностью почти в десять лет.
Домой Калман вернулся уже довольно поздно, потому как решил, что сегодня все-таки присоединиться к тем, кто отмечает ежедневное окончание смены, и по такому случаю, конечно, немало выпил. Мама встретила его, как и всегда, радушно и даже о неустойчивой походке и откровенном запахе ничего не сказала. Она просто затолкала его в ванную, а потом чуть ли не насильно накормила и после отправила спать. Калман не сопротивлялся, лишь пошатываясь вышел из кухни, проследовал до своей комнаты, открыл дверь, сделал еще пару шагов и просто упал на кровать. В этот раз ему не снилось вообще ничего, он словно умер.
Утро началось внезапно и с какого-то назойливого скрежещущего звука. Несколько минут Калман не мог понять, что происходит, но когда всё же продрал глаза и поднял голову, то тут же как-то резко очнулся. Неприятный звук исходил из его квартиры. Мгновенно встряхнувшись, он выскочил в коридор и застыл. Его маленькая, сейчас казалось даже еще больше скукожившаяся мама стояла напротив входа в квартиру и наблюдала за тем, как замок на входной двери вырезают снаружи. Он невольно прикрыл глаза и, вероятно, в последний раз вдохнул воздух свободы. Буквально спустя секунду раздался громкий удар, и уже за ним крики: «Лежать!» «Поднять руки!» «Не сметь сопротивляться!» «Кто еще есть в квартире?!» Калман послушно упал на пол и завел руки за голову. Сразу после этого к нему подлетели, видимо, двое и с разных сторон ударили его ногами по ребрам несколько раз, затем заломили его руки за спину и, подняв и согнув в три погибели, потащили на выход. Уже возле двери Калман всё же решился поднять голову и посмотреть на маму, но его тут же ударили вновь и крикнули: «Мордой в пол!» Больше головы он не поднимал. Когда его тянули вниз по лестнице, он всё же смог распознать в окружающем гуле голосов позади себя жалобные крики матери. Вероятно, от случившегося у нее началась истерика, и, скорей всего, после нее матери станет совсем плохо, но сделать ничего уже было нельзя. На улице Калмана затолкали в арестантскую часть машины пункта контроля, пристегнули к ледяному полу и захлопнули дверь. Спустя еще секунду машина пришла в движение. Калман устало приподнялся и украдкой посмотрел в маленькое окно под потолком. Там проплывали ветки немногочисленных деревьев и отдельные, но незначительные части его трехэтажки. Он намеренно отвернулся и сел обратно, ему не хотелось запоминать родной дом именно таким.
Везли Калмана долго, и судя по возросшей в какой-то момент скорости, даже выехали на трассу, хотя сейчас это было уже не важно. Куда бы его не направили, ничего хорошего там с ним произойти не могло, а значит, место, куда он едет, не имеет ровным счетом никакого значения. Спустя почти вечность дверь вновь отворилась, и Калмана выволокли наружу.