от вертикали, будет меньше шансов, что лезвие застрянет в черепе, правда, скорее всего, полетит больше осколков.
Тут остатки моей психики не выдержали. Я разрыдалась. Неужели мне действительно придётся делать это? Разрубать чужой череп, чтобы выжить. Череп, который сначала формировался в утробе матери, потом складывался причудливым образом, чтобы выйти наружу через ее расползающийся таз, череп, на котором потом зарастал родничок, который мама проверяла нежными заботливыми пальцами. Человек, обладатель черепа, который я раскрою вдребезги, рос, учился говорить, ходить, ходил в школу, переживал из-за оценок, ссадин и мелких неудач. Как это несправедливо. Я не смогу. Почему я не могу просто умереть?
Дождавшись, пока я перестану всхлипывать, Марк, который все это время понимающе кивал, наконец снова заговорил:
– Ну и последнее, самое важное правило. Никогда не стой позади человека с топором.
Это прозвучало так легко и озорно, что уголки моих губ дрогнули. Я тут же устыдилась этого нелепого рефлекторного движения. Как неуместно и неловко. Марк заметил, но виду не подал. Хотя сам улыбался. Он часто улыбался, и я думала, не сумасшедший ли он?
Настал день переезда. А точнее, перехода. Марк, сказал, что пойдем пешком. Иначе никак. Дороги заставлены автомобилями. К тому времени я убила тринадцать ходячих. Марк решил, что этого достаточно для начала. Сначала я считала, по-моему, сбилась после сотни. Но это было позже. С самыми первыми я расправилась на лестничных площадках других этажей, строго-настрого запретив Марку снова приводить их на порог. От запаха было не отделаться. Он вообще уже просачивался сквозь окна и стены из соседних квартир. Стены оказывались буквально дырявыми, трупный яд стекал по стоякам, протекал через розетки. Да, нам нужно было более уединенное жилище.
В рамках последней тренировки Марк повел меня по квартирам. Предварительно притащил противогазы. Без них мы не смогли бы сунуться ни в одну из них.
– Я не вижу ни фига, – пожаловалась я, морщась от того, как тугая резина стягивает голову.
– Иначе просто в обморок упадешь с непривычки.
Он сбивал замок массивным топором. На шум сразу вышагивали засидевшиеся соседи, не с первого раза вписывающиеся в дверные проемы. Я не заходила в квартиры, чтобы не оказаться в западне в незнакомой обстановке. Дожидалась, когда мертвецы покинут свои жилища. На нейтральной территории наносила удар. Марк страховал меня.
Несмотря на те неприглядные картины, которые я видела каждый день, и к которым потихоньку привыкала, я начала есть. На вылазках тратилась энергия. Раньше я почти не двигалась и ела очень мало.
Насмотрелись мы всякого. Некоторые квартиры были пусты. Если на шум никто не выходил, мы просто заходили и осматривались. Забирали крупы, макароны, воду и консервы. Чтобы Марку лишний раз не приходилось бегать в супермаркет.
Бывало, нас никто не встречал, но в запертой комнате кто-то томился. Оставшегося функционирующего участка мозга не хватало на то, чтобы повернуть дверную ручку.
– В одиночку они не