скорости – застывшая кукла в огне: глаза
сухие, а руки… токсичная плоть затягивающая под
гланды – аромат ее смерти, который мы вдыхаем…
ее шепот невнятен:
пусть это останется между нами…
Ее глаза…
1
Ее глаза полны ртути. Сияния. Идем за этой звездой в лучах мегаполисов. Пульсирующий ветер в алмазных туманностях – хочется сжевать зубами живую звезду притягивающую с обелиска
Языки афиш в изнеженном воздухе набирали высоту, прятали тишину в комнатах, запертых на ключ. Обезумевший закат над городом – пульсирующий, безмолвный. Гарь воздуха блаженна… распахнутое окно: тронутые отблеском скулы, катастрофическая улыбка – твоя
Холодные отражения блуждают в зеркалах, словно призраки закинутые кислотой. Великолепные гости в ускользающей дымке. Я лег на пол, поближе к огню: голову опустив на лапы… Безжалостный друг кинжал, изнеженность тел в опустошенности бриза – сквозит разложением день рождения плоти. Покоем сонных лучей – на щеках, змеиных запястьях… переходишь туманности вброд, охотник за огнем и первыми поцелуями. Грустишь, не помня себя – тело дергается в возбужденных конвульсиях: рождающийся
Горящие такси, спокойная река проспекта в полумраке. Жирафы вытащили головы из песка, выгнули шеи: жертвенность водопадом ниспадающая на плечи. На последней остановке обменялись взглядами
Полдень залитый кощунством света. Паранойей. Зеркала стекали со стен, и духи струились в прикосновениях, шевелились листвой – в складках лета, затаив дыхание. Мир уснул в слабоумии, став тишиной… обелиском проткнувшим время
Осточертевшие облака, пыль. Магнитные полюса спокойствия. Меланхолия зреет в глазах, полях. Поэзия это собака потерявшая хозяина – чистая предсмертная тоска…
Одиночество реклам прогрызающее рассвет: лебеди пряли тишину в своем омуте, гуляли в парке дети – в моих сердцах мокрых от слез. Тишину тянуло время как резину. Трансформировало на всю страну: развоплощало… Звезда на площадях сияла – отчаянием (несло нас на окна – раскаянных ангелов)
Нас семьдесят. Пошли войной на Свет.
Пенсионеры пили пиво. Чахли на скамейках,
клумбах. Закрытые окна сияли: ждали сигнала, камня.
Я очнулся
от земли
пылали космические корабли
сторукое жало пожара грело плоть
2
Очертания полу-неба. Жгло плоть увечье, темнота овечья. Мысли-кролики, алкоголики. Растущее светило светило. Поле полное улыбок, памяти – Припять припадающая на одну ногу, к моим стопам. В небе гам: память зависла как коромысло. Сбился со счета рыбак, растерял ячейки – полное безрыбье в голове – гниющее светило светило, гнило. Холм и месяц двурогий. Гонец одноногий… вычерпывал месяц из лужи. Космический бриз холодил колени – брел сквозь туманности, вспоминая себя – жирафы выгнули шеи с небес
Смерть сомкнувшая губы. Клювы. Не молиться ночам – соловьям… Сидел задумчивый на заре: солнце плавилось в янтаре (идем со мной, безумная лошадь).
Скрипнули ветви под ветром, подвинулся