по ночам… Мне становится лучше, только когда Густав меня массирует, потому что у него такие сильные руки.
Она положила перед собой на тарелку остатки от хозяйского ужина и поставила ее в центре стола, чтобы каждый мог немного перекусить. Копченая колбаса, соленые огурцы, хлеб с маслом, несколько кусочков сливового пирога – все, что считала нужным доесть.
– Остался еще сладкий пирог, – напомнила Брунненмайер. – Можешь взять его с собой для своего семейства.
Августа сразу отложила четыре куска пирога в сторону. Теперь она с набитым ртом рассказывала о том, какой Густав трудолюбивый.
– Он сам делает парники. Потому что хозяин отдал ему старые витрины из ателье.
– Кто-нибудь собирается вытирать посуду? – недовольно вопросила Герти, стоя у мойки.
Августа сделала вид, что ничего не слышала. Наконец Ханна встала и взяла кухонное полотенце.
– Где же все-таки Эльза? – задалась она вопросом.
– У нее сегодня выходной, – ответила Августа.
– Но сейчас уже больше восьми часов. Она уже должна была вернуться…
Августа засмеялась и сказала, что, возможно, Эльза нашла себе красивого поклонника и танцует с ним в Кайзерхофе.
– Или они сидят в «Лули» на Кенигсплац и смотрят Чарли Чаплина.
– Ты что, Августа, издеваешься?! – вмешался Юлиус. – Только не Эльза!
Он считал, что кинотеатры все равно скоро закроются. Что такого особенного в фильмах? Ожившие картинки, не более того. И как искусственно двигались актеры. Они не могли говорить, вместо этого были дурацкие вкрапления текстов. И вечная игра на фортепиано… Нет, он лучше пойдет на ревю, там можно было увидеть живых людей.
– Он хочет посмотреть на голых девушек, – вмешалась повариха, помешивая суп в кипящей кастрюле на плите.
– Я этого не потерплю, госпожа Брунненмайер! – возмутился Юлиус. – Они артистки.
Августа прыснула, Герти разразилась звонким смехом, даже Ханна заулыбалась.
– Конечно, артистки. Но они все равно голые.
Юлиус откинул голову назад и шмыгнул носом.
– Если хочешь, Ханна, – сказал он невозмутимо. – Если хочешь, как-нибудь я приглашу тебя на ревю. Тебе понравится.
Ханна взяла тарелку и вытерла ее насухо.
– Спасибо, нет, – вежливо отказалась она. – Мне бы не хотелось.
Юлиус насупился и сделал глоток чая из своей чашки. Он уже привык к сопротивлению Ханны, но не сдавался. Вероятно, считал, что настойчивость приведет к успеху.
– Если бы ты пригласил меня как-нибудь, я бы не стала так отнекиваться, – обратилась к нему Герти.
Юлиус не ответил, но Августа, ухмыльнувшись, сказала, что Герти никогда не дождется этого счастья.
– Наш Юлиус влюбился в малышку Ханну, – объяснила она, – она милая девушка. Григорий поступил глупо, убежав. Но такие они, русские. Они не знают, что такое хорошо. Вы слышали, что они пропили все репарации, которые мы должны им выплатить?
– Это