и к чему-то призывающим упрёком: “Серджио, Серджио…”2Не дожидаясь сообщений о возможном перезапуске, похожая парочка проделала то же. Только молча и без спешки.
Тем временем я стал переписывать очередную главу сгенерированного симулятором текста. Хороший способ успокоиться. Ведь, просто так выходить мне никак не следовало. Мой вольный срок перед обязательным анабиозом заканчивался точно сегодня. За годы существования диктатуры Неизвестных Спасителей набралось немало историй закоренелых сибаритов, симулировавших скорый вылет и живших в космопортах месяцами. Одной очень сообразительной даме удалось растянуть удовольствие аж на полтора года. И, вот, за последнее время, как когда-то давно говорили, закрутили гаечки. И словить меня могли бы тут же. И наличие уже отправленного багажа расценить как хитрую уловку. Тут все соединилось – моё желание остаться подольше на Земле, нечастые рейсы с усиленным багажом, нелепые задержки по пути в космпопорт, и даже маленькое неожиданное землетрясение.3
Когда пришло объявление, что время повторного запуска не определено, моя соседка встала. “Буду рада возможному сотрудничеству”, – неожиданно произнесла она с англо-саксонским акцентом. Одновременно мой СмартАпп известил о предложении принять визитную карточку. Исполнительный редактор издательства Скрибнер. Никак, она следила за движениями моей пишущей руки. “Очень приятно!” – только я и успел ответить вслед и выслать свою карточку.
Примерно через час пришло уведомление о свободных местах на прямые скоростные рейсы на Луну. “Милос-4” не стал дожидаться последних челноков. Но мог подобрать недобравшихся до него пассажиров через двое суток, проходя вблизи единственного естественного спутника Земли.
Следующая часть отрезка моих воспоминаний, уже непосредственно имевших место на Луне, носит спортивный характер. Тема близкая современному читателю. Судя по некоторой популярности моего первого романа.
Теперь в Солнечной системе интенсивно и серьёзно вся молодёжь занимается спортом. С детства и вплоть до обретения бессмертия. При этом, профессионального спорта не существует. Равно как и каких либо освещений нынешних спортивных событий. И зрители на трибунах – сами соревнующиеся. Без исключения.
Для кого я перечисляю известные всем аспекты современной жизни? Получается – для самого себя. Для хорошо знакомого и очень близкого человека. Для этого всё растерявшего неудачника, с удивлением наблюдающего, как появляется седина в его разросшейся бороде… Мне надо разобраться в моём отношении ко всему, что я узнал и увидел вернувшись сюда. Перечисление голых фактов один из методов. Чуть было не начал первое предложение с такой фразы: ”Теперь на Земле…” Сравнивая прошлое с настоящим, подсознательно начинаю делать это именно так. И тут же осекаюсь на полуслове. Столько в этих словах единства и сочетания неправдоподобия и бессмысленности. А упоминание бессмертия… Условного мыслительного бессмертия. Так, пожалуй,