Если хочешь, могу помочь найти аудиторию, чтоб ты не потерялся, или провести экскурсию. Что скажешь, Дориан?
Он резко поднимает глаза. Наконец-то, хоть какая-то реакция. Только его выражение лица не сулит задушевной беседы.
– Как ты смеешь…
– Что?
– Мало того, что ты упрекаешь меня в слабости, так еще и смеешь произносить мое имя?
– Извини. Я… не это хотела тебя об…
Ладонь в кожаной перчатке ударяется о стол.
– Запомни раз и навсегда, ты последний человек в мире, от которого я принял бы помощь.
Он резко поднимается и уходит, а я так и сижу с открытым ртом, не в состоянии двигаться. Меня словно окатили ледяной водой с головы до ног. Лишь взгляды окружающих приводят меня в чувства. Любопытные, удивленные, ненасытные, окружают меня со всех сторон как стервятники. Дыхание перекрикивается со звоном сердца в груди, пока я бегу к двери. Просто прекрасно! Хотела помочь, а вместо этого стала всеобщим посмешищем. Так после этого и помогай людям. Да что с ним такое? В его словах была такая доза презрения, что ею можно было бы убить слона. А ведь я ничего ему не сделала! Я всего лишь пыталась быть дружелюбной. И еще этот взгляд в амфитеатре. Среди всех он выделил меня, будто я особенная. Словно мое лицо он мог узнать среди тысячи. Это не было плодом моего воображения. Другие тоже это видели.
– Похоже, ты не очень понравилась новенькому?
Только не это… Стук каблуков, блеск белоснежных кудрей. Стейси, с двумя прислужницами, тут как тут. Никогда не упускают возможности поглумиться над остальными.
– Может, ты не в его вкусе? Или у него просто нюх на неудачниц.
Разворачиваюсь, но три фигуры преграждают дорогу.
– Постой-ка! Я знаю, в чем дело, – она поднимает указательный палец. – Наверное, он понял, что столкнулся с семейкой чокнутых. В академии слухи быстро расходятся.
– Ага, точно!
В уши врезается сдавленный смешок.
– Чокнутая семейка.
Лизбет и Керолл радостно кивают – бесхребетные моллюски. Только и умеют, что повторять за этой полоумной барби. Никогда не имеют собственного мнения.
– Бедная сиротка с разбитыми надеждами, – она обходит меня кругом, – Интересно, это наследственное? Семейство полоумных Блумов. Может, поэтому папаша предпочел сбежать вместе с грабителями, чем оставаться с вами еще хоть минуту. Хотя не мне его судить.
Тело каменеет, будто меня ударили о кирпичную стену.
– Теперь понятно, почему тебя бросали из школы в школу. Такие, как ты, нигде не нужны.
– Закрой рот.
– Что такое? Правда глаза колет?
– Обо мне можешь говорить, что хочешь, но семью трогать не смей.
Стейси заливается хохотом.
– Вы посмотрите, какая смелая. Это тебя новенький так натаскал?
Пытаюсь совладать с закипающим внутри гневом, но это трудно, как никогда. Ладони так и сжимаются в кулаки.
– Забери свои слова назад.
– И не подумаю.
– Забери.
– Иначе