что сейчас для тебя самое главное.
Антон с опаской подошёл к постаменту.
– Протяни руки, – подсказывала Агапия, – сосредоточься и спроси. Если вопрос задан правильно и, действительно, очень важен, духи ответят.
Антон протянул ладони, и задумался, что он хочет узнать больше всего. Очень хотелось спросить, как там тётя Света, узнать, что сейчас с ней, как она там живёт. Хотелось просто увидеть родные глаза женщины, заменившей ему мать. В душе стало тревожно от осознания того, как часто он её оставлял одну, забывая из-за Дианы о существовании близкого человека. Ещё бы он мог поинтересоваться, что стало с его телом, как прошла операция и если успешно, то есть ли возможность вернуться обратно?
Сотни мыслей и желаний за одно мгновение пронеслись в его голове. Но он также понимал, что и Лесная попала в переплёт по его вине, вот как не крути, а он виноват. Из-за его гордыни, или глупости, или чего там ещё, он не сказал ей о том, что услышал, и сейчас неизвестно где она и что с ней. Его грызло чувство вины и поэтому, откинув всё, решил спросить о девушке.
– Куда князь увёз Лесную? – негромко задал он вопрос, и не заметил, как губы Агапии искривились в понимающей всё усмешке.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом в воздухе вдруг стало что-то изменяться. Закружились мельчайшие частицы, образуя вихри и светящиеся потоки, и следом стала вырисовываться прямо в воздухе мрачная картина. Своды, выложенные из камней, какая-то гнетущая тьма и посреди всего этого висела на поднятых вверх руках девушка, прикованная к тёмной каменной стене, по которой стекали капли, прочерчивая мокрые дорожки. Казалось, в воздухе даже слышно, как вода капает на пол. Длинные светлые волосы густой волной свисали со склонённой вниз головы, прикрывая грудь и часть тела. Ноги, были закованы в такие же массивные оковы, как и руки, словно она могла из них вырваться и сбежать. Разорванные в клочья брюки болтались вокруг длинных стройных ног. Она выглядела поломанной куклой, не двигаясь, словно и вовсе не была живой.
Антона насквозь пронзила дикая злость на тех, кто это сделал, а потом сердце затопила жалость от осознания того, что она должно быть там чувствует. Он, воспитанный в другом обществе, не ожидал увидеть девушку в таком месте в столь плачевном состоянии. Он резко развернулся к Агапии.
– Что это? – задыхающимся от негодования голосом спросил у неё.
– Мешок Правды, – ответила Агапия, по её лицу пробегали тени слегка искажая, словно пытаясь видоизменить, – этот ирод засунул её в мешок Правды. И пока она не скажет ему то, что он хочет узнать, так и будет висеть там, хоть до бесконечности, не умирая и не живя.
– Где он? – спросил Антон, сжимая маленькие кулаки.
– Что, так и пойдёшь? – усмехаясь, спросила она, наблюдая за парнем.
– А что? Есть варианты? Можно, конечно, ещё сказать: «по щучьему велению», – разозлился Антон, – или что там ещё у вас говорят?
– У нас так не говорят, – чеканя слова, осадила его Агапия, – и хватит ёрничать.