подал голос Томмо. – У нас принципы.
– Ну я пока что не прошу ничего утаскивать, – с улыбкой проговорил Кортленд. – Префекты встанут на уши. Нет, Томмо придумал кое-что получше.
– План такой, – подхватил тот. – Когда твой отец начнет приводить в порядок карточки, тебе надо пробраться в его кабинет и написать на бланке заказа цифру «два» напротив линкольна. Он не заметит, и де Мальва, скорее всего, тоже. А когда пришлют лишнюю карточку, ты ее, так сказать, изымешь. Все просто.
– А если отец вообще не закажет линкольна?
– Разве ты не слышал? Робин Охристый продал все карточки на бежевом рынке. Чуть ли не все – так сказал мне аудитор из Синегорода.
Вот, значит, о каких «нарушениях» говорил де Мальва. Робин нарушил клятву цветоподборщика во всех ее частях. Да, пожалуй, ошибка в самодиагнозе была для него лучшим выходом.
– Отличный план, – согласился я.
– Блестящий! И помни: если тебе нужно что-нибудь – что угодно, – только попроси. Мы можем устроить все, да, Томмо?
– Ага, – подтвердил Киноварный. – Кроме обратного билета и свидания с Чокнутой Джейн.
Кортленд громко расхохотался.
– А помнишь, как Джейбс пригласил ее на танцы?
– Угу, – промычал Томмо. – Никогда не думал, что можно вот так взять и оторвать бровь.
– Ну, значит, насчет линкольна мы договорились, – заключил Кортленд.
Он снова одарил меня улыбкой, хлопнул по плечу и вернулся к работе. Томмо взял меня за руку и решительно повел к двери.
– Кажется, все прошло неплохо, – сказал он, когда мы вышли на улицу. – Но надо быть с ним чуточку послушнее.
– Постараюсь усвоить на будущее.
– Парень что надо. Если поможешь нам, не пожалеешь. Для всех, кто готов войти в игру, двери открыты. А кстати, – Томмо щелкнул пальцами, – когда залезешь в отцовский чемоданчик, не достанешь ли мне 7–85–57?
Он имел в виду темно-вишневый. Интерспектральное слабительное мгновенного и сильнейшего действия. Мимолетный взгляд – и ты бежишь в сортир так, будто от этого зависит твоя жизнь.
– Если у тебя проблемы с этим, – сказал я, – лучше поговорить с моим отцом.
– Я не для себя, – усмехнулся Томмо. – А для де Мальвы. Подложить ему в «Гармонию», и когда он начнет нудить на общем собрании…
Меня как громом поразило. Нет, он издевается, такого быть не может. Такого еще никто не делал.
– Э-э… он сразу догадается, откуда взялся темно-вишневый.
– Мне все равно, что будет после прикола. – Томмо выразил свое мировоззрение в одной краткой фразе: – Главное – это сам прикол.
Мы пошли обратно к городку и по пути встретили с полдесятка девушек, которые возвращались с линолеумной фабрики, – все в комбинезонах и в полосатых хлопчатобумажных платках. Они преувеличенно громко смеялись и болтали.
– Добрый вечер, леди, – вежливо поздоровался Томмо.
– Добрый вечер, мастер Томас, – сказала самая высокая, весьма привлекательная с виду,